Отправлено: 15.02.12 20:57. Заголовок: Дневник Риты Скитер (продолжение)

цитата:

И они пали в его объятия, и осыпали его поцелуями, и отвели во дворец, где облекли его в дивные одежды, и возложили на его голову корону, и дали ему в руки скипетр, и он стал властелином города, который стоял на берегу реки. И он был справедлив и милосерд ко всем. Он изгнал злого Волшебника, а Лесорубу и его жене послал богатые дары, а сыновей их сделал вельможами. И он не дозволял никому обращаться жестоко с птицами и лесными зверями и всех учил добру, любви и милосердию. И он кормил голодных и сирых и одевал нагих, и в стране его всегда царили мир и благоденствие. Но правил он недолго. Слишком велики были его муки, слишком тяжкому подвергся он испытанию — и спустя три года он умер. А преемник его был тираном.

Оскар Уайльд, "Мальчик-Звезда"

 Отправлено: 03.07.14 19:03. Заголовок: тэги: графомания То..

тэги: графомания

То, что изображено на картинке, порой творилось в комнате у Риты, когда у неё жил двоюродный брат. Несмотря на то, что ей нравилось всё - от неожиданно обнаруженных по утрам под кроватью презервативов до рамок, безделушек, расстроенных гитар, валентинок и всяких вещичек, которыми Рита рада-радёхонька была бы пополнить свой гардероб - она всё-таки навела впоследствии идеальный марафет. Типичная Дева, она и сама устаёт порой от того, что всё разложено по полочкам, и "ручки садовых ножниц по цвету совпадают с цветом туфель - это не случайно". Иногда она нарочито создаёт у себя творческий беспорядок. Правда, пугаясь всего этого безобразия, моментально превращает опочивальню в подобие кухни тёти Петуньи.
В общем, вдохновилась она сим фетишизмом, в котором рада была бы пожить с кем-нибудь, да не с кем.

Ускользающее

Вся тонкость чувств в движении руки,
Вся красота заката в блеске глаз,
Вся прелесть запахов укутана в мехи.
Вдыхая, обоняние в экстаз

Приводит душу, полную тревог
И жажды убаюкать все печали,
Которые, как дымка, ускользали
От глаз моих, вдруг запахами стали,

Сливаясь под покровами алькова
В один все звуки победивший звук,
Мрачат мне душу, как мрачнеет вдруг

Один из любящих, боясь, что милый друг
Стряхнёт томительные жизненные ковы,
За Смертью вслед уйдя в пустынь разлук.

 Отправлено: 09.07.14 10:08. Заголовок: тэги: охотники за сн..

тэги: охотники за сновидениями

Снилась сегодня невероятная Санта-Барбара с участием героев "Властелина Колец", "Хроник Нарнии" и "Тёмных начал", причём все каким-то дивным образом поместились на дрезине, мчащейся куда-то с необычайной скоростью. Я уже не заглядываю в сонники, поскольку не обнаруживаю там статей о том, что видел.
Рите в очередной раз не продали сигарет, потребовав удостоверение совершеннолетия. Было ещё много всего, что навело Риту на определённые выводы. В великом соревновании жизни "На*би ближнего своего" Рита, как правило, занимает последнее место, руководствуясь правилом "И последние да будут первыми".
Была Рита в своём родовом поместье Скитер-холле, где гуляла по кладбищу, развлекала целую стаю племянниц. Приписала маленькую главку к "Барсучонку": http://www.snapetales.com/index.php?ch_id=111149
Вернувшись в город, кормила голубей, как и знакомый снизу:

 Отправлено: 09.07.14 22:41. Заголовок: тэги: здравствуй, дя..

тэги: здравствуй, дядюшка Фрейд, светлые гении

Рита обрела смысл жизни, проведав, что по "Ю" собираются показывать "Клон". Поскольку родословное древо Риты весьма полиэтнично, в детстве ей было весьма интересно изучать патриархальный быт мусульманской семьи не только на конкретных примерах, но и по сериалу.
Она, впрочем, и так подсела на "Зачарованных" - добрую старую фантастику, после просмотра которой в детстве Рита усердно занималась спиритизмом, оккультизмом и прочими эзотерическими практиками.
Впрочем, помимо Пайпер и Жади, ей нравится ещё один персонаж, из "Южного Парка". Это - Баттерс, весьма инфантильный, наивный, чуткий и сострадательный малыш, которого все обижают, но который, вопреки всему, обладает чётким внутренним стержнем, что Риту весьма привлекает, поскольку сама она этим стержнем не обладает и часто ставит эксперименты в области порубежной нравственности. "Лучше быть плаксой-слабаком, чем п*дрилой-готиком", - говорит Баттерс, и, хотя Рита считает верным прямо противоположное суждение, Баттерса она полюбила.

 Отправлено: 10.07.14 17:10. Заголовок: тэги: сказки о жизни..

тэги: сказки о жизни, сказки о дружбе, мои милые старушки

Риту изрядно повеселила сегодня сценка из "Эльвиры, Повелительницы Тьмы", где на городском совете эта клуша с бигудями костерила героиню. Всё это было весьма похоже на утренние чаепития Риты с дифирамбами в адрес одной из самых опасных старушек-поблядушек лебёдушек:

- Любой ученик будет подвергнут немедленному исключению, если его заметят в обществе этой мерзавки!
- Прошу вас, я думаю, мы должны выбирать выражения. Я думаю, кажется, Кельвин хочет сказать, что Эльвира - дама лёгкого поведения. Вызывающая красотка. Содом и Гоморра в одном лице. Отвратительная, гнусная, мерзкая девка! Шлюха, проститутка, дешёвая потаскуха!..

Встретила сегодня приятеля, который ремонтировал свой велик. Лицезрение этого чуда напомнило Рите "Сумерки": она почувствовала себя такой тупой Беллой в компании Джейкоба, ремонтирующего свой байк. Ну нет! Никогда не сяду за руль чего бы то ни было. Хватило с Риты приключений на её прелести: то люлька отвалится, то сам моцик кувыркнётся, ну уж нет!...

 Отправлено: 10.07.14 18:03. Заголовок: тэги: светлые гении,..

тэги: светлые гении, искусство вечно

Интересно, почему некоторые считают, что "Сумеречная сага" - слабая вещь? Мне кажется, что уважения заслуживает хотя бы совокупность её идей, завершённая в строгой оригинальности. Получилась Сага, а это не каждому по плечу. "Если произведение искусства вызывает споры, - значит, в нем есть нечто новое, сложное и значительное", - писал Уайльд в предисловии к "Потрету Дориана Грея".
Да и Паттинсон сыграл прекрасно, как и все остальные, нечего к нему цепляться.
Завидуют просто. Рита и сама завидует, и знает, что из зависти можно пойти на преступление.

 Отправлено: 10.07.14 19:16. Заголовок: тэги: прыткое перо ..

тэги: прыткое перо

- Вот ведь милота! - выдохнула Рита, досматривая очередной эпизод маггловской саги "Сумерки". Она и не заметила, как за окнами занялся рассвет, ибо всю ночь просидела перед экраном ноутбука, во все глаза глядя за перипетиями отношений молодого вампира и смертной девушки. "Эти магглы вовсе не такие уж и скучные", - подумала она, удивляясь способности их воображения пересекать ту невидимую грань между мирами, отделяющую магическую сторону вещей от обыденности. Хотя вампиры в её мире были не такими уж романтичными, ей самой хотелось верить, что когда-нибудь она окажется жертвой... Нет, не Фенрира, этого прихвостня Тёмного Лорда, заметки о преступлениях которого не сходили с передовиц "Пророка", но хотя бы какого-нибудь милого аристократа, вроде Эдварда, которые уже перевелись.
- Эй, Рита, ты закончила с корреспонденцией? - послышался голос Бена, корректора, сунувшего свой длинный нос в кабинет раньше обычного.
- Вот ещё! Стану я раньше времени приниматься за эту мутотень! - проворчала Рита, кутаясь в плед и грызя кончик Прыткого Пера. Она и забыла про то, что ей надо было сдать Роджерсу, этому похотливому мудаку, все письма с аккуратно подписанным неутомимым Пером пожелания на вопросы читателей, которыми всё равно никто не интересовался.
- Ну смотри, куколка, скоро сюда завалится шеф.
"Урод хренов", - подступающий день душил Риту, вырвав её из мечтательной дрёмы. Опорожнённая бутылка коньяка стояла тут же, превратившись в пепельницу. Ту, золотистую, которой она пользовалась, облюбовал главный редактор, и в один из вечеров, когда Рита не поднимая головы от работы, строчила на пару с Прытким Пером, утащил из-под её носа.
Том не обращал на неё никакого внимания, несмотря на то, что был подозрительно похож на Эдварда. Хотя Рите и не приглянулась особо роль Беллы, Том казался ей существом из иного мира, и ей казалось неплохой идеей вытащить его куда-нибудь на выходные, в ресторан или в театр, а потом... "Суп с котом", - подсказало ей Прыткое Перо, и тут же поспешно зачеркнуло написанное, спрятавшись от гнева всесильной владыки магических репутаций под стопку нового пергамента.
- Идиоты, - громко произнесла Рита вслух. - И я - дура, и редактор - кретин.
На беду в эту минуту в комнату вальяжной походкой завалился главный редактор "Пророка" со свежим номером. Покуривая гаванскую сигару, он уставился на Риту своими поросячьими глазками.
- И вам доброе утро, Скитер. Надеюсь, вы уже разобрались с корреспонденцией? А это что? "Отдать жизнь за любимого человека - не худшая смерть", - бросил он взгляд на раскрытый блокнот Риты, в котором Прыткое Перо бродило обычно само по себе, фиксируя движения души своей хозяйки и просто всякие банальности из жизни.
- Да так. Суп с котом, - машинально ответила Рита, перебирая нераспечатанные конверты.
Роджерс внезапно расплылся в глупой улыбке.
- Рита... Как у вас со временем? Не хотите ли пойти сегодня в ресторан? Или в театр на худой конец? А потом...
Ему не дал договорить Том, с деловитым видом простучавший каблуками начищенных туфель по плитам кабинеты Риты. Сердце журналистки подпрыгнуло.
- Рита, уважаемая, не желаете ли дописать статью, не очень сложную? Обещают неплохой гонорар, но я сегодня полностью занят, и отвлекаться мне нельзя. Называется...
- Томас, сегодня Рита занята. Мы с ней идём в театр, а потом....
- "Суп с котом", - закончил Том. - Понимаю, что звучит несколько странно, но многие маги жалуются на некачественное обслуживание в новом ресторанчике в конце Косого переулка, и думают, что тут дело нечисто.
Рита в отчаянии посмотрела на Рождерса, потом на Тома, а потом - в блокнот, где услужливое Перо приписало: "- Это не реально... Так просто не бывает.
- Бывает... В моём мире".

 Отправлено: 10.07.14 22:09. Заголовок: тэги: искусство вечн..

тэги: искусство вечно

В колоках: "Новолуние" - "The Meadow"

Любимое стиховторение у Россетти:

В густой траве лежишь ты недвижимо,
Полупрозрачны пальцы, как цветы.
В глазах бездонность синей высоты,
Где над полями, словно клочья дыма,

Кочуют тучи. Даль необозрима,—
Поля, дороги, редкие кусты…
И время, как течение воды,
Беззвучно, но реально ощутимо.

Меж лютиков трепещет стрекоза
На нити, уходящей в небеса,
Где скупо отмеряются мгновенья.

Сплетем же руки и уста сольем,
Господень дар — прекрасный миг вдвоем,
Когда все наше: страсть и вдохновенье.



Молочай

Едва поднявшись, бриз упал
В кусты, в листву, за край земли,—
И я, что с ветром дрейфовал,
Увы, остался на мели.
В колени ткнувшись головой,
Я верил — нет беды страшней,
Мешались волосы с травой,
В ушах звучала поступь дней.
Глаза глядели в пустоту,
И вдруг случайно, невзначай
Нащупал взор полянку ту,
Где цвел колючий молочай.
Я боль тех бед забыл давно,
Они от новых — не щиты,
Но позабыть мне не дано
Трехлепестковые цветы.

Д. Г. Россетти

 Отправлено: 10.07.14 22:34. Заголовок: тэги: графомания Ри..

тэги: графомания

Рита любит графоманить. Особенно издеваться над классикой.

Благословение любви

"...Сплетем же руки и уста сольем,
Господень дар — прекрасный миг вдвоем,
Когда все наше: страсть и вдохновенье". (Д. Г. Россетти)

Темноликая ночь над равниной взошла,
Шитый звёздами полог развеяв над ней,
И не в силах забыть я ни ту, что ушла,
Ни того, кто томился ей в сумерках дней.

Жизнь пускает росток только ночью, любовь
Расцветает в полночный назначенный час,
День проходит, как сон, и влюблённые вновь
Сводят взоры, блестящие звёздами глаз.

Вдохновенье и страсть - как фонтаны воды
Под ногами Хаджар и её Измаила,
В знойный полдень любви вы - великая сила,

Караваны восторгов и грёз табуны
Сходят к вам, точно в сердце блаженной равнины,
Где любимых ладони навек сплетены.

 Отправлено: 12.07.14 00:09. Заголовок: тэги: графомания Вс..

тэги: графомания

Всё туда же, в "Дом Смерти".

Неначавшийся роман

Как старая любовь скользит во тьму,
Сменяясь новой, блещущей зарницей,
Так с новым чувством я ответ приму
С запискою, заложенной в страницах.

Романа неоконченного лист
Блистает девственной немою новизною,
И вторит коноплянки милый свист
Душе - она, тоскуя поневоле,

По звукам чистым огненной любви,
Отпустит грех невольного унынья
Самой себе, на светлый блеск зари

Ответный в небеса бросая блик,
Отдавшись воле оперённых крыльев,
Встречает восходящий солнца лик.

 Отправлено: 12.07.14 22:22. Заголовок: тэги: светлые гении,..

тэги: светлые гении, искусство вечно, графомания

Смотрела вчера "Воды слонам!" с Паттинсоном и умилялась дивной романтической истории, в которой тот блистал, как начищенная сковородка тёти Петуньи. Молодец, Роберт! Пока ещё мечту взять у тебя автограф Рита не вычеркнула из "Блокнота комплексов и эротоманий".
Впрочем, Рита вконец расшатала себе нервную систему. Половину жизни она мечтает о романах и ноет, что их нет, вторую половину благодарит всех богов за то, что их не было. Середину она заполняет ванильными фантазиями и всякой дребеденью, пустыми мечтами и записями в вышеуказанный блокнот.
Спасло её только то, что она отправилась за городскую черту, прослонялась по лесу и нарвала большущий букет полевых цветов, едва уместившийся в напольную вазу. Выместила все свои комплексы на слэше по Кенни с Баттерсом из "Южного Парка", тема не нова, и всё же.

Сегодняшний день застынет во времени как память о том, чего я делать не собирался, но всё-таки сделал. После того, как Картман в очередной раз начал издеваться над Баттерсом, у меня в лучшем смысле слова не выдержало сердце, и я выложил этому говнюку всё, что о нём думаю. Тот пялился на меня так, будто я - пришелец с Марса или с какой-нибудь другой говёной планеты, как будто сказанное мной было откровением для его тупой бошки. Как будто раньше такого не бывало, и я не посылал его куда следует после очередного сорванного у Гаррисона урока.
Етишкин свет, но мне реально стало жаль этого придурка, Стотча, слишком уж многое на него навалилось за последнее время. Мало того, что он перестал общаться со всеми в классе и сидел, как мышь, на задней парте, так ещё и забил на все домашние задания и сильно отстал в учёбе просто потому, что его папаша снова устроил скандал, что сильно сказалось на его и без того нежных нервах. После того, как его бросила эта п*зда из "Изюминок", Стотч, хотя и дал неплохой урок Стэну касательно того, как можно справиться с эмоциональной болью, не сменяя свой стиль неудачника, остался всё тем же идиотом, каким и был, и вот этот гандон Эрик вновь вымещает на нём свои такие же, как и он сам, жирные комплексы, едва только подворачивается подходящая возможность.
Я довольно насмотрелся на унижения и издевательства, а в последнее время мне фортило так, что хоть тресни, и мне до ужаса становилось не по себе, глядя на то, каково приходится слабым и беззащитным и в этом сраном мире, и в нашей дыре в частности. Поэтому я подкараулил Баттерса после школы на заднем дворе, где обычно сидят эти лузеры готы, на старой скамейке под забитым досками окном, где, как я знал, он проводит время после занятий, только я не знал, как. Теперь узнал. Впрочем, я и не удивился тому, что этот нытик разводит слюни. Он даже не обернулся, когда я окликнул его по имени.
- Эй, Стотч... Хорош...
Мне реально стало жаль его, и я не ожидал от себя подобной сентиментальности, наверное, сказалась давняя дружба с этими придурками, с которыми я провожу своё свободное время.
Никакой реакции. Только смотрит в одну точку и качает головой.
Учитывая то, что я всё время хожу в капюшоне и говорю негромко, мои слова порой трудно бывает разобрать, и над этим потешаются не только мои придурковатые друзья, но и некоторые учителя. Тупая система образования, поставили бы в пример этого жиртреста Картмана в столовке перед физрой: наглядное пособие на тему "Последствия чрезмерно долгого сидения на *опе".
Я закурил. Сигареты в последнее время стали не только привычкой, но и верным средством того, как отделаться от докучливых вопросов, касающихся моей персоны, особенно когда некоторые кретины любят проезжаться касательно моей замкнутости и кажущейся неуверенности в себе. Неуверенности... Будь я уверен в том, что замочить поголовно этих гандонов было бы верным средством спасения мира от идиотов, то, не мешкая, сделал бы это, да только не вижу смысла.
Пока я курил, Баттерс, кажется, очнулся. Он посмотрел на меня так, как если бы увидел сраное спаривание кошки с собакой, но ничего не сказал.
- Пойдём, говорю, домой, дебил.
- Я не дебил, Кенни, отстань от меня, - промямлил он, сгребая учебники и укладывая их в портфель.
Ботаник. Как же он порой достаёт своим ботанством... Хотя иногда помогает, особенно на ненавидимой мной алгебре, в которой я ни хрена не соображаю.
- Пойдём. Не пойдёшь, потащу силой.
- Да что с тобой, Кенни? Опять ты за старое? Ты же сказал, что больше не будешь меня доставать!
И верно. Одно время я тоже глумился над его странной привычкой распевать во время физры его коронное "ла-ла-ла", но, зуб даю, это было не со зла, в отличие от остальных, а Баттерс до странности болезнено реагировал на эти вполне себе невинные подколы.
- Я серьёзно. Помоги мне сделать домашку по алгебре. Угощу тебя кофе.
- Ты серьёзно? - он выпучил глаза, как будто я предложил ему стать президентом сраных Штатов.
- Ага. Я - сама серьёзность, - а сам в душе посмеиваюсь над его наивностью. Не со зла, говорю же. Просто такой святой простоты свет не видывал с того момента, как бог пёрднул, и появился мир. Эту шутку мне рассказал Стэн, и я часто её вспоминаю.
- Ладно, только не спрашивай, что со мной. Со мной всё в порядке.
Я и не собирался. Кажется, его достают дома подобными вопросами, а он и отмалчивается, терпит. Странный он всё-таки. Странный и такой... Не знаю. Во всяком случае, этот хер Гаррисон не прикопается ко мне завтра, если Стотч поможет мне.
- А куда пойдём? - спрашивает он, как будто у нас в городке две кофейни.
- В гости к готам, - говорю. - Где мне тебя кофеём поить?
Неожиданно для меня, эта и прочая банальщина полилась из меня как проливной дождь на клумбы соседки мадам Вэннс. Баттерс тоже разговорился, причём п*издел, не умолкая, про всякую школьную чепуху, и мне, к моему большому удивлению и облегчению, стало интересно отвечать на его простые и в то же время такие сложные, раньше за*бывающие меня до ужаса вопросы. Ума не приложу, как он вообще живёт в этом дерьмовом мире, где каждый сам за себя? Впрочем, нет. Теперь он не будет один. Я буду за него. <...>

 Отправлено: 13.07.14 12:40. Заголовок: тэги: графомания Ри..

тэги: графомания

Рита вчера пересматривала свой блокнот с наклеенным гербом Слизерина, и наткнулась на очередные странные мечты. "Перевести "Джейн Эйр", например. Да уж. Хотя бы прочитать в оригинале. "Написать что-то по "Лучшей в мире первой любви". Ага. Новый "Сильмариллион" она уже написала. "Хочу, чтобы кто-нибудь написал по мне слэш". Ага. Почитывать порнушку про себя давно стало одним из увлечений. И всё в таком же духе. Какой-то тупой американский тест с вопросами типа: "Во что вы любили играть в детстве", и честный ответ ниже: "В куклы. Любил отрывать им руки и ноги и хоронить их в песочнице".
Меланхолию развеяли матушкины подруженции преклонного возраста, одна из бабулек в свои 80 гоняет на скутере, как заправская байкерша. Развеяла тёмные грёзы Риты, наигрывающей на псевдоклавесине похоронные марши.

Тащить Баттерса домой не было никакого смысла: лишний раз позорится за своего папашу никак не хотелось. Волею случая у него на кепке было написано "Стотч", и ошибочкой было бы вызывать у Лео нежелательные ассоциации.
Мы заползли в кафешку, где готы обычно устраивают свои посиделки и литрами выжирают кофе. Я даже усомнился, осталось ли ещё немного для нас. Баттерс был самой жизнерадостностью, в перерывах между его разговорами слышалось неунывающее "ла-ла-ла", как будто я предложил ему не отдохнуть от сраной школы, а покататься на чёртовых американских горках.
Мы заняли столик в углу. Не успела официантка принести нам кофейник, как в дверях появились знакомые фигуры в чёрном. Презрительно посмотрев на Баттерса, они уединились у облюбованного ими места у окна и предались своему всегдашнему унынию. Позёры *баные.
- Знаешь, Баттерс, начал я, разливая кофе по чашкам: чёртовое самообслуживание. - Я хотел извиниться перед тобой за Картмана. Идиотизм не лечится.
- Да ладно, Кенни, я уже привык... Не стоит обращать на этого козла внимание, он когда-нибудь отгребёт по полной и поймёт, что был неправ.
От этой уверенности меня покоробило. Несчастное наивное создание! Хотя у меня самого часто появлялось желание вмазать жиртресту так, чтобы от него осталась только лужица его вонючего жира на полу в раздевалке (пару раз я так и сделал, правда, не помогло), от Баттерса я никак не ожидал подобного.
- Что тебе непонятно? - переключился Баттерс на тему, послужившую для меня почти только лишь предлогом.
- Всё. Хотя, знаешь, Стотч, я позвал тебя не только по этой причине.
- А по какой ещё? - удивился белобрысый.
- Ты больше не будешь одинок. Я не хотел бы, чтобы Эрик докапывался за тебя. Знаешь, надоело.
Баттерс смотрел на меня как на что-то иноземное.
- Э... Э... Кенни, не беспокойся за меня. Справлюсь как-нибудь сам.
- Вижу я, как ты справился, - заметил я с некоторым раздражением. - Хватит. Теперь ты будешь у меня под патронажем.
- Кенни, я не хотел бы, чтобы у тебя из-за меня появились проблемы с друзьями, - мямлил он, а я ответил:
- Не думаю, что они возникнут, Баттерс, - а сам думаю, что как раз-таки наоборот, возникнут, и ещё какие. Перед глазами так и стояла рожа Картмана, верещавшего: "Бля, пацаны, глядите, Кенни теперь с этим педрилой Баттерсом... не ровён час, сам станет таким же отсосом".
Ну и хер бы с ним. Признаться честно, последнее время меня подташнивало от моей компании, и Баттерс был самым подходящим человеком, которому я мог бы открыть хотя бы часть своего внутреннего мира. Он был не особенно богат, наверное, в отличие от этого зубрилы, но мне срочно надо было поделиться тем, что у меня накопилось, хотя бы с кем-нибудь.
- Баттерс, ты можешь меня выслушать? - спросил я его.
- Да, Кенни, конечно, - он внимательно посмотрел на меня. - Что-то случилось?
- Да нет, ничего особенного... - ответил я, а потом добавил неожиданно для себя: - Да, бл*дь, случилось. Стотч, ты же никому не расскажешь?
- Да нет, конечно, Кенни, с чего бы мне выбалтывать секреты? Я же не Эрик, - немного обидевшись, ответил он.
- Я и не сравниваю. В общем, меня достала вся эта педовня, в которой мне приходится каждый день варится. Меня за*бали все те придурки, которых и друзьями-то назвать нельзя. Я каждый день просыпаюсь с чувством, будто меня обосрали с ног до головы, и каждый день иду в школу с чувством, что меня подставят при первой же удавшейся возможности.
- Не говори так, Кенни, тебя все любят...
- Заткнись. Дослушай. Мне больше не хочется быть частью этого куска дерьма, к которому я волей сраного ада принадлежу. Баттерс, ты и понятия не имеешь о том, что я испытываю каждый день, когда вижу эти чёртовы рожи, которые смотрят на меня с таким видом, как будто ждут от меня какой-нибудь подляны, а сами на самом деле готовят её мне. Я их ненавижу. Ненавижу жизнь, как эти готы. Ненавижу свой дом, своих родителей, *баную школу и всех учитилей. Я чувствую себя таким одиноким, даже когда нахожусь в толпе. Ты не знаешь, наверное, но самым счастливым воспоминанием в моей грёбаной жизни было то, как я гулял по загородному полю и смотрел на сраный закат, и, хотя вокруг меня воняло помойкой, мне было чертовски хорошо хотя бы потому, что я остался один, без этих говнюков... И много чего ещё. Мне не хотелось бы заставлять тебя выслушивать мои проблемы... В общем, Стотч. Я хотел бы, чтобы ты стал моим другом.
Баттерс во все глаза смотрел на меня.
- Знаю, мы не всегда ладили, но всё можно исправить... Если ты не хочешь, скажи мне это в лицо и ничего не бойся. Я всё равно больше не дам над тобой издеваться. Мне просто кажется, что ты - самый нормальный парень в этой отстойной школе.
- Кенни... - Баттерс посерьезнел и, после короткой паузы, добавил: - Кенни, ты не похож на остальных своих друзей. Но мне кажется, я буду тебе в обузу. Нет, я не имею ничего против, но боюсь, что тебе со мной будет скучно.
- Это уже не твоя забота, малыш, - я впервые назвал Баттерса так, как называла Стотча его мамаша. Накатившее чувство одиночества я затолкнул внутрь себя большим глотком кофе, похожего на мочу носорога. Хотя я не знаю, какова на вкус моча носорога, но это сравнение пришло ко мне в тот момент, когда Генриетта оглушительно рыгнула на весь бар. Аристократия херова.

 Отправлено: 13.07.14 14:35. Заголовок: тэги: графомания Сл..

тэги: графомания

Слушала радио, где эфир вела моя бывшая одногруппница. Надо было назвать 3 французских слова, и можно было получить в подарок "Собор Парижской Богоматери". Рита как раз и хотела назвать эти три слова из названия, но прослушала номер телефона. Бе =( Забавляет эта идея смерти Кенни, пусть и выраженная вот так вот простовато, без изысков и без ритма. Filk-song на песню Губина "Зима-холода".

Последняя смерть Кенни

Гретхен: Уйти, уйти!
Орган и пенье
Теснят дыханье,
Едва стою. ("Фауст")

Лелеять хор печалей мне дано
Лишь Смерти лик узрев, когда всё то, что было
Становится луной озарено,
И молкнет коноплянка над могилой.

Тогда я поднимаю голос свой,
Среди ночей, назло печалям смертных,
С надеждою, что звук, надломленно-больной,
Примкнёт к созвучьям песней милосердных.

Но, прежде радостей посмертных откровений,
В толпе узнал я маленького Стотча,
Знакомый глас поднялся к райским сеням

Ведя уставший хор, за стоном "Сволочи!",
Измученному слуху дав отдохновенье,
И вторит он: "Они убили Кенни!"

 Отправлено: 13.07.14 18:26. Заголовок: тэги: графомания, св..

тэги: графомания, светлые гении

Рита всё о Кенни: заело, раз уж он такой светлый гений. Иногда мне говорят, хотя это и не так, что я говорю под пластинку... под пластинку... под пластинку...
P. S.: Сначала выложила черновой вариант. Исправила.

Справедливость любви

Посвящается Кенни

Обманчиво мерцает, отражённый,
Печальный лик на водах серебра,
И блещет свет, и рвётся, неспокойный,
Мой стих из-под уставшего пера.

И вот, вдали, за партией своею
Органа - песни плача к небесам,
Сияет тихо гений вдохновенный,
Задумчиво качающий веса.

И слышу я мотив заупокойный,
И смерти ход за жизнью: шаг сменяя
На бег, она хрипит, как хор нестройный.

И, тихо-тихо я, мой светлый гений,
Шепчу тебе: хоть ты не полиняй,
Я больше не хочу исчезновений.

 Отправлено: 13.07.14 23:24. Заголовок: тэги: тайны жизни О..

тэги: тайны жизни

О, этот Кенни, он захавал мой моск... Странное это чувство, когда в недрах твоей души таится нерождённый тобой образ. Если не случится выкидыш, то получится что-то более или менее отчётливое, но в любом случае это похоже на ребёнка. Такой же крохотный, маленький и требующий заботы. Неразвёрнутая вселенная, оплодотворённая вдохновением, плод любви. Создание зрелых творений сродни Великому Деланию. Как у Плотина в его "Нисхождении души в тело": "Так случалось много раз: как бы восходя из собственного тела в самого себя, самососредоточившись и отвратившись от всего внешнего, я созерцал чудесную красоту, превосходящую все, что котда-либо было явлено в нашем мире; становясь причастным истинной жизни, обретая единство с божественным, в этом дивном своем состоянии я духовно достигал верховных сфер. Но, увы, наступал момент, когда дух нисходил в область рассудка, и, вспоминая о своем пребывании в сверхчувственном мире, я задавался вопросом, в чем причина моего падения, как душа вошла в мое тело и каким образом она, уже находясь в теле, все равно остается высшей сущностью".

 Отправлено: 13.07.14 23:58. Заголовок: тэги: сказки на ночь..

тэги: сказки на ночь, графомания

Рита - жрица певица любви в дешёвом кабаке

Забавы молодости

О, молодость! Ты - одинокий пилигрим
На ступенях венецианских опер,
Ты - песнь любви, твой дух необорим,
Ты уподобилась Дианы антилопе,

Сбегающий к прозрачному ручью,
Где хор увенчанных венками из фиалок
Дриад, что, подражая соловью,
Перенимает песни у русалок:

Союз молитв, хвалений и веселий,
Наивной доброты, блистанье глаз,
Сочувствие ушедшим поколеньям,

Ловящим в тьме твоих отрывки фраз
В надежде возродить хотя б виденья
Ушедшей юности, её святой экстаз.

 Отправлено: 14.07.14 21:57. Заголовок: тэги: графомания Ри..

тэги: графомания

Рита сегодня восхищалась красотами пригородной природы, пока пахала на ниве распространения информации, и одновременно ловила розовые небесные цветы в надежде продолжить свой фанф по "Саус-Парку". Слишком уж удивительными были вдохновения, снизошедшие к ней от какого-то благого духа или демона - уж не знаю. Вместе с этим ей поступил тонкий намёк от одногруппницы, что надо продолжать традиционную "Златовласку", но так лень...
Рите очень хочется если и не достичь тех ступеней мастерства, которых достигли некоторые фикрайтеры в фандоме "Южного парка", то хотя бы выразить что-то, что так странно витает в потенциях воображения.
Радужное настроение омрачил один хер, который на моё предложение поставить прочерк на ящике ответил как-то так: "Я ставлю прочерк на подъезде". Рита хотела ответить, на каком месте ему следует поставить прочерк, но потом подумала, что это не очень-то воспитанно, и сдержалась.

- Чё, *ля, Баттерс... Ты куда смотришь вообще? - окликнул я задумавшегося Стотча, пялившегося куда-то в потолок.
- Да так, ничего, просто задумался, - тихо ответил Баттерс и грустно вздохнул, отчего мне стало совсем херово.
- Да что случилось, мать твою, Лео? Ты что, до сих пор вспоминаешь этого засранца Картмана? Забей на него, и дело с концом. Я же обещал, что больше он тебя доставать не будет!
- Нет, не в этом дело, Кенни... Ничего особенного. Просто настроение сегодня не ахти какое. Да и дома у меня не всегда всё в порядке.
Я замолчал. Остаток вечера мы дули кофе, и я силился продраться сквозь дебри котангенсов и прочей непонятной мне херни. Надо отдать должное Баттерсу, он в этом шарил. Мне на какую-то секунду показались понятными некоторые уравнения. Да и вообще, что можно спрашивать с того, кто на уроках у Гаррисона отсыпается или следит за тем, как бы тот не заметил бутылку пива под твоей партой?
Мы вышли на улицу и направились в сторону дома Баттерса. Идти пришлось через заброшенные улочки, шёл противный ливень, и вскоре мы оба промокли до нитки. Несмотря на это, Баттерсу приспичило посидеть на мокрой скамейке и полюбоваться закатом, пробивающимся через покрывало туч, отступивших от линии горизонта. Это не очень-то весёлое зрелище разбавляла забавная деталь: Стотч взял у меня бутыль и отхлебнул из неё - выглядело это уморительно.
Внезапно на меня накатило.
- Лео, - говорю, - Знаешь, мне давно хотелось сделать это.
Тут я наклонился над ним и поцеловал его. Поцелуй был совсем лёгкий, только в уголок его губ. Я сам не осознал, что произошло, я ещё чувствовал на своих губах привкус пива, которым Баттерс баловался до тех пор, пока я столь откровенно не выразил свою заботу о нём. Заботу... Странно всё вышло, и я быстро отпрянул, отведя глаза, Стотч же опять смотрел на меня как на ненормального.
- Кенни, Кенни, ты что...
- Ну и что? - неожиданно разозлился я. - Что я такого сделал?
- Кенни, ты только что...
- Ну, скажи! - с вызовом посмотрел я на него. Выглядел я, наверное, не самым лучшим образом, хотя вполне себе привычно для Стотча - немного пьяный, в неизменном капюшоне, закрывающем мне половину природной панорамы, развернувшейся вокруг, но вполне себе спокойно, что, наверное, не соответствовало ситуации. "И вот теперь - ещё и педик", как выразился бы Картман.
- Да, я поцеловал тебя. Но не трахнул же, в конце-концов!
С приступами странной нежности, охватывающей меня по отношению к некоторым людям, к которым я привязываюсь по какой-нибудь глупой причине, я вполне себе мог совладать. Но теперь, видя светлые, промокшие под дождём патлы Стотча и грустный взгляд, ничего поделать с собой не смог.
Во всяком случае, это был дружеский поцелуй, почти братский. Я знал Баттерса давно, он был одновременно и таким знакомым мне, и таким загадочным... Я надеялся, что он не растрезвонит об этом по всей школе, ведь мне самому стало до ужаса стрёмно, и по большей части просто от того, что я не чувствовал никакого отвращения к себе.
Мне нравился Лео, и радость, которая одновременно овладела мной, едва я смог так просто выразить себя, не имела ничего общего с тем пошлым миром каждодневных отношений, который стал мне ненавистен.
Да даже если и расскажет, пошли они все в ж*пу, кретины. Мне по*уй. Баттерс выглядел таким беззащитным, что мне всё равно уже, что обо мне подумают, но я дал слово, что он больше не будет чувствовать себя несчастным, и я его сдержу.

 Отправлено: 15.07.14 18:39. Заголовок: тэги: прыткое перо, ..

тэги: прыткое перо, графомания

Лучше бы скинуть всё это в одно сообщение, либо выложить эту историйку отдельным фиком, как будет завершена.
Ладно, фиг с ним. Привычка выкладывать всё подчистую свыше нам дана =)

Проводив Баттерса до дома, я всучил ему свою тетрадь для проверки того, что накалякал со своим новым репетитором. Мне стало относительно спокойно - только я не совсем понял, отчего. То ли потому, что наконец-таки провёл вечер не с Картманом и компанией, которые наверняка посасывали пивко где-нибудь на трубах за домом Кайла, то ли потому, что мне наконец удалось высказаться. Хотя где-то в глубине души я был горд за себя тем, что сумел найти подход к Стотчу, а какое-то время мне это казалось невозможным.
Какое-то время я не мог разобраться в своих чувствах. Укоры совести от той проделки, что я учинил с Лео, быстро сменились томительным ощущением радости, той, что обычно встаёт либо перед разочарованием, либо предваряет рассвет нового счастья. В любом случае, я никак не мог отвязаться от мысли, что всё прошло именно так, как и должно было, что мой поцелуй - это лишь дружеский знак внимания, не больше. "Странный знак внимания", - сомневался разум, хотя что-то, более тонкое, чем чувство, подсказывало, что в этот раз разум не прав. Перед глазами всё ещё стояла удивлённая рожица Стотча, да и на губах, казалось, остался тот привкус пива, а на рубашке - аромат его одеколона, напоминающий медовые ароматы луга и запахи ромашки. Я нервно хихикнул. Если так пойдёт и дальше, то, бл*дь, не ровён час влюблюсь в него и... Дальше перспективы сознание строить отказывалось.
И всё же. Это ощущение, какой-то теплоты и участия, которых я проявил - в кои-то веки бескорыстно - по отношению к своему, пусть и такому странному товарищу, согрело моё сердце. Не очень-то и сильно, я обычно не страдаю сильной чувствительностью. Но этот поцелуй сделал меня если не добрее, то, во всяком случае, лучше.
С такими мыслями я вернулся домой. Допив пиво, я швырнул бутылку в кусты - урны у нашего дома не было, а тащить домой спиртное не хотелось: странно, но предки-алкоголики постоянно цеплялись к тому, что я позволяю себе немного расслабиться.
Закрыв за собой дверь, я прошёл прямо в свою комнату, не оглядываясь. В доме воняло перегаром, значит, отец уже наклюкался и дрыхнет где-нибудь в гостиной, а то и на кухне, прямо на полу. За несколько лет я уже насмотрелся на всё это, так что меня теперь мало чем удивишь. Включив магнитофон, я принялся было перебирать диски с ужастиками, как в дверь постучали.
- Ну кого там ещё принесло? - как можно недовольнее крикнул я, предполагая, что это отец опять пришёл донимать меня по поводу и без.
- Сынок, тут к тебе приятель пришёл. Впустишь его?
Это оказалась моя мамаша, изрядно поддатая, но довольно благодушно настроенная, судя по голосу.
Думая, что это кто-то из моих старых дружков решил вытащить меня поиграть в футбол или что-то в этом духе, я подошёл к двери, чтобы уже послать его в задницу, но, к моему большому удивлению и недоумению, за ней стоял Баттерс, мокрый, с портфелем и грустным взглядом.
- Стотч? А ты что тут здесь забыл? - удивился я. - Мы же с тобой вроде попрощались...
- Понимаешь, Кенни... Отец выгнал меня из дома. Сказал, что ему не нужен такой лоботряс, как я. Точнее, не выгнал, - поправился Баттерс. - Он заставил меня перебирать детали его грёбаного автомобиля, а я это ненавижу, ты же знаешь. В общем, я ушёл, и мне некуда идти. Можно я посижу у тебя хотя бы до ночи?
"Странно," - подумал я и впустил его.
- Садись, бросил я ему полотенце из шкафа. - Просохни, как следует.
А сам уже поторопился на кухню за чаем. Как и ожидалось, папаша, не досмотрев футбол, заснул, источая дивные ароматы дешёвого спирта.
- Угости Баттерса чем-нибудь, милый, - мамаша стояла у плиты со сковородкой, от неё шёл запах гари и чего-то изрядно пережаренного.
- А есть чем? - быстро спросил я у неё.
- Не знаю точно, удались ли мои коржики... - протянула она мне что-то очень напоминающее обугленные коровьи лепёшки. Однозначно, вязать у неё получается лучше, чем печь.
- Э... Спасибо, мам. Баттерс не особо любит коржи.
Я быстро вырулил из кухни и подошёл к окну с резной деревянной кошкой, в которой обычно хранилась часть моих худо-бедных накоплений на чёрный день. Судя по обстоятельствам, чёрный день и не намеревался кончаться, но иногда деньги нужны были позарез. Вот как сейчас, например. Отец не знает о том, что донышко у кошки вынимается, иначе сразу бы спустил всё на свою вонючую выпивку. Выудив из кошки пару долларов, я поторопился к магазину выпечек напротив нашего дома. Когда отец протрезвеет, можно занять у него с полдоллара для пополнения бюджета под каким-нибудь благовидным предлогом. Может, случится чудо, и он не нажрётся так, чтобы его пришлось опять тащить до дома на носилках.
Спустя несколько минут я уже возвращался с пакетом ароматных кексов. Мерзкий дождь лил, не переставая, догорал закат, но мне было даже немного радостно от того, что не придётся коротать остаток вечера в одиночестве. Настойчиво напрашивался вопрос: почему Стотч решил заявиться именно ко мне? Принял ли он близко к сердцу всё то, что я ему наговорил? Наша сегодняшняя посиделка в кафешке больше напоминала исповедь завзятого греховодника, а вот теперь и сам исповедник нуждается в помощи...
Вернувшись в комнату, я увидел Баттерса, перебирающего моих солдатиков, оставшихся ещё от двоюродного брата, когда тот гостил у меня на каникулах.
- О, Кенни, гляди, какие они милые! - восхищался он, показывая то на спецназовца, то на раритетную оловянную игрушку времён войны во Вьетнаме.
- Ага. Садись, давай, за стол, включи лампу. Выключатель там, сбоку. Сейчас принесу чашки.
К собственному удивлению, я достал довольно симпатичные чашки из фамильного сервиза вместо обычных, с кухни. Дотащив кипяток, я разлил чай и развернул один из кексов. Они казались на удивление вкусными.
- Ну же, Стотч, не стесняйся. Будь как дома.
По-видимому, это подействовало.
- Кенни, Кенни, как я рад, что наконец-то зашёл к тебе! Знаешь, мне нигде не было так спокойно, кроме как у тебя...
- Давай, давай, пей, - а сам улыбаюсь в сторону. Баттерс уже успел высушить свою шевелюру, и теперь его волосы умильным ёршиком торчали в разные стороны.
- Как ты теперь домой-то пойдёшь? - спросил я, и понял, что сморозил глупость. Баттерс нахмурился и пробормотал:
- Да как-нибудь... Надеюсь, папаша не будет лупить меня ремнём, как обычно...
Вот нифига себе! Его до сих пор лупят ремнём, и это Баттерса-то! Я, конечно, понимаю, у всех бывают не самые лучшие периоды в жизни, но если уж одного из лучших учеников школы наказывают дедовским методом, то чего достоин я, бухающий во время биологии в подсобке?
- Я тебя... Впрочем, нет. Оставайся-ка ты лучше у меня на ночь.
- Кенни, спасибо, но...
- Стотч, ты остаёшься. Это не обсуждается.

Продолжение тут: Скрытый текст

*** Баттерс покраснел и отвернулся. - А твоим предкам что-нибудь наплетём. Скажем, что у нас была контрольная, и я упросил тебя помочь мне. Врать-то особо не придётся. Завтра Гаррисон обязательно ко мне приеб*тся. - Спасибо тебе, Кенни, - прошелестел Лео. - А пока займёмся-ка мы... Ты когда-нибудь играл в "World of Warcraft"? - Нет... - Я так и знал. Ну, тогда учись, - пододвинул я поближе к себе клавиатуру компа. Следующие три часа мы резались в игру, причём Баттерс проявлял чудеса изобретательности, открывая для меня совершенно неожиданные грани и связи. Приятно иметь дело с умными людьми. Жиртрест Картман проходил первые уровни несколько дней кряду. - Ты молодец, Баттерс! - хлопнул я по плечу приятеля, когда последний орк истаял на поле битвы. - Хочешь пивка? Мне в какой-то момент стало глубоко насрать на то, что нас запялят, ил на то, что Стотч - один из немногих трезвенников нашей школы. - Не отказался бы, - ответил он. - Я вообще-то... Но сегодня можно, - он как-то облегчённо выдохнул. Я достал из-под кровати две бутылки, нашедшие себе пристанище под деревянной секцией для поддержки матраца, которую я использовал как тайник. Вскоре Баттерс был уже навеселе, подпрыгивал на стуле и отстреливал ворон в компьютерной флеш-развлекаловке. Чтобы позабавиться, я подключил ещё одну простецкую игрушку, ту, которую все знают: там надо ссать, попадая точно прямо в унитаз. Фишка была в том, что и герой был пьяным в доску, и мы. Как и ожидалось, ничего не вышло, чувак на экране только заблевал весь туалет. После лицезрения этого зрелища меня тоже немного подташнивало. - Всё, хорош, - сказал я, убирая бутылки в дальний угол шкафа. Завтра выкину их по дороге в сраную школу. Баттерс пробормотал что-то нечленораздельное, и отвалился на спинку кресла. Внезапно его плечи вздрогнули. У меня ёкнуло сердце. - Лео, ты чего? - осторожно спросил я. - Да так... Не обращай внимания, я часто... Знаешь, Кенни, у меня просто никогда не было настоящих друзей. Я знаю, что друзья познаются в беде и всё такое... Но я так привык к одиночеству, что даже не знаю, что такое - играть в компьютер с приятелем... - Э, чувак, да ты, по ходу, совершенно отстал от жизни. - У меня отлегло. - Сегодня... Тут не очень высоко. Ты встать сможешь? А ходить? Стотч демонстративно прошёлся по комнате, тряся хохолком и довольно уверенно минуя острые углы предметов мебели. - Сегодня мы ляжем спать попозже... Нарушим обычный режим. А завтра первым уроком литература, тебя наверняка не будут спрашивать, вот и отоспишься. - Но я никогда не сплю, я записываю! - Ага. А потом жалуешься, что тебе не до развлечений. Айда. Покажу тебе кое-что интересное. Впрочем, это "интересное" могло и не представить, в общем-то, особого интереса для наблюдений такого искушённого засранца, как Баттерс, но я всё-таки решил показать ему ещё один тайник. С грехом пополам выбравшись из комнаты через окно, мы с громким шумом (как только предки не услышали - дрыхнут, наверное, после своей попойки!) спустились по короткой водосточной трубе в сад. Затем я нашарил дыру за кустом в шатком заборе, и мы пролезли в лесок, насаженный ещё основателями нашего засранного городишки (наверное, оттого там деревья такие чахлые)) и отправились в загородный лес, минуя местный бар и соседскую пивнушку, откуда доносились раскаты какого-то дерьмового, дающего по ушам рока. Баттерс плёлся за мной, периодически охая и подпрыгивая на кочках. Иногда мне приходилось поддерживать его, когда дорога спускалась в ямы и рытвины, но в итоге мы каким-то чудесным образом добрались до загаженной лесной поляны, откуда начинают свои экспедиции в лес местные алкаши: они шабашат там, собирая грибы. Ума не приложу, что можно найти в этом чёртом заблёванном месте, кроме мухоморов, но пьянчужки, по-видимому, сплавляют эти мухоморы себе подобным, у которых желудки такие же лужёные, как они сами. Вскоре я нашёл ту тропку, по которой обычно совершаю свой маршрут, кода жизнь особенно говнистая. Мне иногда хочется общаться с природой, и, хотя она и умудрилась выпустить в свет такого, как я, надо отдать ей должное, что могло быть ещё хуже, и я не жалуюсь. В детстве мы с двоюродным братом построили неподалёку в чащобе домик на дереве, и он, хотя и порядком обветшал, всё ещё скрипел, как я помню, своими лестницами и проеденным червями полом где-то на востоке от того места, где мы сейчас находились со Стотчем. Меня немного штормило, но было прохладно, и мне это состояние даже нравилось. Это было совсем не похоже на ту ужираловку, какими обычно являлось наше каждодневное п*зделье за домом Кайла, и воображение рисовало мне всякие занимательные картинки, не связанные с реальностью. Реальность меня порядком подза*бала, об этом я уже где-то говорил. Баттерс продирался через ветки где-то сзади. Несмотря на то, что я придерживал их, одна из ветвей больно хлопнула его по лицу и он ойкнул, прижав руку ко лбу. - Осторожней, Лео! - Кенни, куда ты меня ведёшь? - не выдержал он. - Потерпи немного, узнаешь. Терпеть, действительно, оставалось совсем немного. Вскоре за очередным поворотом едва заметная, заросшая тропка стала отчётливей и шире, а ветви будто расступились. Мы оказались на небольшой лесной прогалине, у противоположного края которой бил ручеёк. - Ни хрена! - вырвалось у Стотча. - Вот именно. Никто, кроме меня и моего брата про это место не знает. Ну, надеюсь, во всяком случае. Проверить оказалось делом одной минуты. Третье дерево от края влево - и я обнаружил совершенно нетронутую складную лестницу под кустом земляники. - А вот теперь, Лео, готовся увидеть то, чего до тебя никто и никогда не видел. Ну... почти никто, - торжественно, насколько мне позволял это заплетающийся язык, проговорил я. Вытащив на свет божий (а, вернее, лунный, заливающий своим серебристым светом всю полянку, хотя чем и он не божий?) лестницу, я раздвинул её и приставил к стволу древнего вяза, увенчанного пышной кроной. Взобравшись по ней к первому ряду ветвей, я кое-как втянул за собой Баттерса, которому, по ходу, пивные пары дали в голову сильнее, чем мне. Оно и верно: пиво я припас самое крепкое, которое только нашёл в городе. С этого места начиналась первая пара досок, плавно прилегающая к другой паре - и так, совершив полукруг, этот незатейливый пандус прилегал к ещё одной лестнице, основательно приколоченной к двум крепким ветвям. Затащив наверх Баттерса, я обнаружил. что ничего не изменилось со дня нашего последнего прихода с братом сюда. Хотя что, по сути, могло измениться? Я достал фонарик из-под старого кресла, которое мы втаскивали сюда вместе с остальным хламом, рискуя здоровьем, фонарик, и подвесил его на крюк, вделанный в лёгкую досочную крышу небольшого деревянного домика на дереве. Фонарь вырвал из темноты дальний, покрытый паутиной угол, груду вещей, в беспорядке приваленных к противоположной стене - тут были и старые разбитые детские машинки, и проеденный молью плед, и кочерга, и пустые бутылки, и старые картины - всё не перечислишь сразу. Я посмотрел на спутника - ветка сильно, до крови, процарапала ему лицо, и я вытащил из кармана платок, чтобы протереть рожу Стотча. Баттерса пошатывало, но он держался. - Да садись уже, - пихнул я его на кресло с дырявым чехлом. Расслабься. Чувствуй себя, - я хмыкнул, - как дома.

 Отправлено: 15.07.14 23:21. Заголовок: тэги: сказки на ночь..

тэги: сказки на ночь, графомания

Рита поиздевалась над персонажами. Неумело, но как смогла. Предыстория в "P. S." предудыщего поста над картинкой.

Баттерс попытался улыбнуться. Было видно, что он устал, и я уже пожалел, что вытащил его в такую непогоду в этот сраный вигвам. Но всё же посвятить его в свою тайну и ввести его в свою святую святых мне хотелось очень сильно. Я потянулся к одной из полок, приколоченных к стене, и достал оттуда жестяную коробочку. Это была марихуана, смешанная с листьями табака и ещё какой-то дури. В своё время мы с братом этим развлекались, и крышу нам сносило напрочь. Во всяком случае, вдохновения потом хватало на неделю, и я ходил, глядя в облака с какой-то щемящей тоской, но никто не мог понять природу той радости, которую вызывали у меня эти видения. Пользовался этой дрянью я редко, и хорошенько подумал прежде, чем предложить её Баттерсу. Но тот уже стоял у меня за плечом и пытался разобрать, что я держу в руках с такой сосредоточенностью на лице.
- Что это, Кенни? - спросил он.
- Дурь, - коротко ответил я. - Тебе нельзя.
- Так я сам иногда принимаю... Таблетки, - со всей присущей ему искренностью признался он, и это неподдельное чувство нельзя было поставить под сомнение - я слишком хорошо знал Стотча. - Мамка принимает их от какой-то фигни, и когда мне становится скучно, я их глотаю по три штуки сразу.
А Баттерс, оказывается, искушённый чел. Хотя я и не сомневался, что в этом тихом омуте водится какой-нибудь террорист мирового масштаба или маньяк-убийца. Шучу, конечно.
Я осторожно развязал мешочек, в который была завёрнута трава, и спихнул несколько щепоток в небольшую трубку, лежавшую тут же. Эта трубка была моей гордостью, может, поэтому я никому её и не показывал.
- Баттерс, ты первый, кто курит со мной эту херню.
- Ха! - отозвался тот.
Спустя минуту мы отвалились на кресла, передавая по очереди друг другу трубку. У меня слегка спёрло дыхание от неожиданно плотного дыма, но потом наступил полный кайф. Я уходил в отрыв медленно, глоток за глотком, вдох за вдохом. Слышно было только, как шумно, точно сквозь зубы, затягивается Баттерс, да как поскрипывает кресло под его неугомонной задницей. Вскоре моя рука вконец ослабла, и я не смог в очередной раз передать Стотчу трубку. Она выпала из моей ладони на стол, продолжая дымить в свете фонаря, и это было последнее, что я успел запомнить, прежде чем уйти в отрыв.
Сначала в ушах настойчиво звенела какая-то высокая нота, затем послышался шум прибоя. Мне казалось, что я, как когда-то в раннем детстве, снова очутился на одном из скалистых берегов западной оконечности континента. А вскоре я увидел море. Большое, неспокойное, шумное, оно несло свои волны прямо на берег, покрывая собой маленький причал. Большая птица неслась над волнами, и моё сердце радостно подпрыгнуло, а потом с тоскою отозвалось на её какой-то чудный, неотмирный крик. Я не мастер описаний, но то, что пришло ко мне под кайфом, очень трудно выразить. Так что, как хотите
Вскоре картина изменилась, и я оказался в пустыне. Мне ужасно хотелось блевануть, меня тошнило, но в то же время я не мог сдвинуться с места. Всё та же птица парила надо мной, медленно опускаясь. Вот она подхватила меня и понесла куда-то далеко, за горизонт, а потом всё пропало. Меня накрыло только ощущение лёгкого, безмятежного счастья. Оно было похоже на странный сон без сновидений, и в то же время ясный, как летний день.
В *бучую реальность меня вернул Баттерс. Он по мере возможности пытался растолкать меня, перегнувшись через столешницу. Было видно, что он явно чем-то испуган. Его слегка трясло, зрачки расширились, но Стотч продолжал настойчиво теребить меня за рукав и толкать в плечо свои маленьким кулаком.
- Кенни, очнись... Да что с тобой, уже два часа прошло.
- Ай, Стотч, отъебись... - вяло бросил я. Звуки моего голоса были едва слышны мне, да и Баттерс наверняка не расслышал их. Я чуть повысил голос, громче говорить я просто не мог: - Видишь, я просто залип.
Баттерса самого несло, но видно было, что он, по ходу, находился только в фазе "контраста" - как выражались школьные торчки. На это я и рассчитывал, в надежде, что он не будет брать с меня пример и не делать слишком сильные напасы.
Несмотря на это, глаза у него чуть покраснели, что было свидетельством того, что и ему пришлось испытать немало весёленького.
- Ну как, - мой голос понемногу восстанавливался, хотя и сейчас я только хрипел. - Как тебе?
- Здорово, - ответил он. - Мне и сейчас хорошо.
- Есть пить? - спросил я, прекрасно зная, что придётся умирать от жажды: мы ничего не взяли с собой в дорогу.
- На, пей, - внезапно отозвался Стотч, протягивая мне небольшой прозрачный бутылёк с водой, похожий на бутыль для кормления детишек.
- Ё-моё, откуда это у тебя? - не сдержался и хихикнул я. Учитывая мой сторчащийся баритон, звучало это совсем уж странно, даже зловеще.
- Из дома захватил, вместо "Фанты", - безмятежно отозвался Баттерс и нырнул обратно в кресло, набросив на ноги плед и закрыв глаза.
Я сделал несколько глотков. Вода оказалась тёплой и подсахаренной. Мне стало немного лучше. То упоительное чувство всеобъемлющей радости понемногу уходило, уступая место обычным звукам и шорохам ночи, почти физически ощущаемые моими обострившимися чувствами. То, что после этого курева всё кажется слишком ясным, более чётким, чем есть на самом деле, немного беспокоило меня, хотя вся эта фигня казалась необычной и в какой-то степени привлекательной. Мне захотелось узнать, чувствует ли то же самое Стотч, и я сполз с кресла, с усилием сделав шаг в его сторону, и начал щекотать его. Он завизжал, пытался вырваться, и, несмотря на все мои усилия, ему это удалось: сказалась моя общая усталость.
- Кенни, мать твою, отстань, - Стотч отбежал в другой угол и пытался спрятаться за решёткой от кровати.
- Баттерс, забери свою соску, - кинул я ему бутылёк. Мне почему-то показалось, что он должен его поймать. Я промахнулся, и бутылочка отскочила от стенки, вывалившись через окно в кусты.
- Ох, Баттерс, прости, - сказал я и осел в своё кресло. У меня закружилась голова.
Спустя минуту мне стало лучше. Я огляделся: Стотч всё ещё сидел на остове кровати, тихо напевая что-то себе под нос.
"Вот ведь кусок" - подумал я.
- Баттерс, иди сюда, помоги мне встать...
- А, сейчас, Кенни. Только не вздумай меня больше щекотать!
- Ладно.
Стоило только Баттерсу обхватить меня чуть выше талии, я опять не выдержал. Момент был самым подходящим, даже не знаю, как сказать. Если бы я читал любовные романы, я, наверное, смог бы подобрать слова. В общем, я опять его захотел. Не в прямом смысле, нет, конечно. Я не хотел трахаться с ним, хотя у меня в штанах и зашевелилось, но я всё-таки сумел обхватить ладонями его лицо и оставить на его губах долгий-долгий поцелуй, какой только смог (говнюк вырывался, как мог). Мой капюшон упал, и я от жара, сковавшего меня, провёл рукой по волосам. Лоб покрылся испариной, но мне был так хорошо, как будто я девку вы*бал, ей-богу! Баттерс пищал чего-то, что - я не расслышал, поглощённый собственными эмоциями. Типа собрался уходить и всё такое.
- Иди, - говорю, - придурок. Шею себе не сверни, пока спускаться будешь.
Баттерс обиженно сопел, вытирая губы.
- Кенни, ты - сволочь.

Продолжение тут: Скрытый текст

- Знаю, - ответил я. - Прости меня. Вот такие моменты, наверное, и называются "незабываемыми" - когда уж ни в какую не хочешь, чтобы кто-то другой уходил. Я знал, что он не уйдёт: куда ему в такую темень, но мне одновременно не хотелось, чтобы он на меня обиделся. Поэтому я подошёл к нему, легонько притянул к себе и обнял. На удивление, он не сопротивлялся. - Прости меня, дружище, - говорю. - Я больше не буду... Я хотел сказать: "Не буду тебя целовать", но добавил просто: - Доставать тебя. В общем, если ты хочешь меня ударить - бей. Баттерс посмотрел на меня странным взглядом. Если я что-то и понимал тогда, что мне показалось, что в нём мешаются сожаление и боль. Я знал, что несу полную чепуху, но на протяжении последующих пятнадцати минут я плёл такую дребедень, что рад был потом, что забыл её. Было что-то про любовь, про одиночество... Про разбитое сердце. Общие слова. Говорил, что Баттерс мне больше, чем просто друг. Хорошо, что дальше дело не пошло. Говорил ещё, что я его, в общем, уважаю и не хотел его обидеть... Всякую херь порол, даже стыдно повторять. В висках стучало, сердце ухало, как бешеное... Как будто от меня осталась она оболочка, а сам я почти провалился под землю, что и было, в общем, одним из моих желаний на тот момент. Другим моим желанием было повторить то безобразие, которое я учинил, ещё раз, только хотелось растянуть это на подольше, и мне не хотелось, чтобы Баттерс вырывался. В общем, творилось со мной что-то непонятное, даже не знаю, что. Баттерс сидел, красный, как рак, о себе я уж вообще молчу - случайно увидел свою рожу в осколок висевшего на стене зеркала. На фоне моих светлых волос она казалось плюхом вина в чашку молока. В голову настойчиво стучала вычитанная где-то фраза: "Мне снились в жизни сны, которые потом оставались со мной навсегда и меняли мой образ мыслей: они входили в меня постепенно, проникая насквозь, как смешивается вода с вином, и меняли цвет моих мыслей". Только я не знал, есть ли у моих мыслей цвет, но то, что я шатался по комнате, точно во сне или в тумане, это точно, и мне казалось, что что-то изменилось во мне, как бы перещёлкнуло. Я бы списал всё это на кумар, да ведь и потом это чувство преследовало меня, как какой-нибудь маньяк - бабу с большими сиськами. Несмотря на то, что внутри меня бушевало целое море разных чувств, во многом мне непонятных и новых, я не поленился зажечь пару свеч и дотянуться до самой высокой полки, где у меня была припрятана пара дорогих ароматизированных сигар. - Эй, Лео... Не хочешь покурить? Это гаванские. Баттерс, немного помедлив, поднялся. - А ты не откинешь ещё какую-нибудь штуку, Кеннет? - строго и в то же время робко спросил он меня. - Нет, будь спок. Садись и наслаждайся. Я поднёс свечу к кончику сигары. Мы на пороге боковой двери, свесив ноги вниз - лестницы под ней не было, и я часто сидел здесь, глядя на то, как над лесом гаснут последние закатные огни. В воздухе стоял аромат ночных цветов. Аромат от сигар свивался с ним, и эти два запаха, перебивая друг друга, навеяли мне ассоциацию с нами - мной и Баттерсом. Два таких же разных, и столь же похожих мира. Может быть, я несу чушь. Стрекотали кузнецы, свистели цикады, сквозь листья вяза кое-где пробивался лунный свет. - Лео, - сказал я к чести моей натуры, постоянно стремившейся к переоценке произошедшего. - Ты ничего не почувствовал? Скажи... Я набрал побольше воздуха, как если бы собирался произнести речь, но на этот раз я просто хотел услышать недлинный ответ. Баттерс молчал с с минуту. Молчание становилось невыносимым, и, по ходу, никто из нас не решался его прервать. Наконец, в темноте раздалось прерывистое дыхание Стотча, и он ответил: - Чувствовал, Кенни. Даже больше, чем ты думаешь. И снова замолчал. Бля, я бы лучше сдох, чем слушать это молчание, хотя ответ был мне ясен. "Чувствовал". "Больше, чем ты думаешь". И как это понимать? Сказано-то было так тихо, что мне не удалось уловить интонацию... Но если всё же он ч у в с т в о в а л ... Значит, я не совсем одинок. Значит, у меня есть надежда!!

 Отправлено: 20.07.14 21:59. Заголовок: тэги: размышления, к..

тэги: размышления, красота в изгнании

Все эти дни Рита только и занималась, что духовными поисками и погружением ума в мир божественного. Наткнулась в старом блокноте на преинтересные наблюдения:
"Что самое важное в женщине? - Искушённость в искусстве". "Что самое важное в мужчине? - Торчащие лопатки и красивые кеды". - "Что самое главное в дружбе? - Сродство чувств и дружеский трах". "Что самое важное в любви? - Слиянье тел посредством сердца и слияние разумов, отточенных до совершенства". Бред сивой кобылы, однако и тут есть, над чем поразмыслить.

В связи с этим ленивая Рита, пытаясь усовершенствовать себя нравственно, задалась вопросом: что же важнее в партнёре: тело или разум? Она всегда руководствуется в поисках подходящего партнёра критериями совершенств этих двух качеств, на том и обламывается. То одно не то, то другое, то сама Рита - курица с Прытким Пером в заднице. Внешняя и внутренняя красота в единстве - большая редкость, они не сколько несовершенны, сколь труднодостижимы и недолговечны. Иногда Рита смотрит на себя по утрам в зеркало и думает: "Да ничего, сойдёт", когда настроение похуже: "Вот уродина!". С другой стороны, посмотришь на иные рожи, так и подумаешь о природе: "Ну зачем так издеваться над людьми?". "Только пустые, ограниченные люди не судят по внешности. Подлинная тайна жизни заключена в зримом, а не в сокровенном", - писал Уайльд. Вот сегодня обратила внимание на то, какие у подруги красивые глаза. Да и сама она милашка, её мыслительный процесс обычно приводит Риту в состояние нирваны.

 Отправлено: 20.07.14 22:50. Заголовок: тэги: красота в изгн..

тэги: красота в изгнании, эстетические категории

Пересматривая "Сумерки", "Топ-модель по-американски" и все прочие вдохновляющие кунштюки, Рита ещё задумалась о том, может ли красота сосуществовать с жестокостью, вообще с чем-то низменным? Не теряет ли она при этом своей ценности? Эстетика неотделима от этики - это изумительно передал Уайльд в своём "Портрете", который Рита взяла в качестве примера - он был написан всего за две недели. Переслав приятельнице очередную партию кавайных картинок, вызвавших у нас обоих восторженное "мимими", Рита ввернула в разговор излюбленную тему о творении Стефани Майер. "Достаточно было бы если бы он просто поклеелся к ней, а она не замечала его и дальше) Эдвард ждал её вечность, а она не дождалась и пол года><", - и с этим ответом на рассуждения о разочаровании Риты в любовной линии между Белой и Джейкобом она полностью согласна. Как ни странно, Рита всё ещё верит в роман о любви до гроба хотя бы одного из участников, "перемежающейся с ревностью, интригами и украшенной жуткими семейными тайнами и проклятием, тяготеющим над жертвенным героем". Хотя в подобных случаях здравый смысл предлагает научиться отличать проститутку милостью божьей от жертвы социального неустройства, иногда очень хочется в это поверить.
"Умеет ли Рита любить, прежде чем думать о том, сможет ли она сделать кого-нибудь счастливым/ой", - таким вопросом задалась она, прогуливаясь с подсолнухом за ухом на рюкзаке - этом совершенном символе английского эстетизма, перекочевавшим в арсенал Риты как средство напоминания о том, что когда-нибудь она выразит всё, что хотела бы выразить. Самым сложным оказалось выразить ту незамысловатую няшность, от которой она балдеет: от изящества в движении, в пропорциях тела, в неуловимом очаровании струящихся одежд, складки которых отбрасывают, наверное, самые совершенные тени из всех существующих в мире. От красоты отношений, никогда не существовавших, кроме как в изощрённых фантазиях Риты. От людей, которых так и хочется превратить в светлых гениев, да только вот они этот жестяной памперс надевать не имеют никакого желания.