И они пали в его объятия, и осыпали его поцелуями, и отвели во дворец, где облекли его в дивные одежды, и возложили на его голову корону, и дали ему в руки скипетр, и он стал властелином города, который стоял на берегу реки. И он был справедлив и милосерд ко всем. Он изгнал злого Волшебника, а Лесорубу и его жене послал богатые дары, а сыновей их сделал вельможами. И он не дозволял никому обращаться жестоко с птицами и лесными зверями и всех учил добру, любви и милосердию. И он кормил голодных и сирых и одевал нагих, и в стране его всегда царили мир и благоденствие.
Но правил он недолго. Слишком велики были его муки, слишком тяжкому подвергся он испытанию — и спустя три года он умер. А преемник его был тираном.
"До сих пор так волновала его только музыка. Да, музыка не раз будила в его душе волнение, но волнение смутное, бездумное. Она ведь творит в душе не новый мир, а скорее — новый хаос. А тут прозвучали слова! Простые слова — но как они страшны! От них никуда не уйдешь. Как они ясны, неотразимо сильны и жестоки! И вместе с тем — какое в них таится коварное очарование! Они, казалось, придавали зримую и осязаемую форму неопределенным мечтам, и в них была своя музыка, сладостнее звуков лютни и виолы. Только слова! Но есть ли что-либо весомее слов?"
"Портрет Дориана Грея"
Люблю эту статью - прекрасное оформление музыкального альбома.
Альбом группы "Атараксиа" создан по мотивам книги Гастона Леру "Призрак Оперы". Рассказывает Франческа Николи, вокалистка этой группы.
Франческа Николи Монстр и гений. Эта фатальная смесь подталкивает тебя к возвышенному и всеобъемлющему творчеству, из которого уже не вырваться живым, поскольку действие обретает такую силу и мощь, что превосходит силу тела и разума в возможности пережить подобное откровение.
Монстр рожден монстром, монстр от самого первого вздоха, он знает, предчувствует, догадывается и имеет довольно четкое представление о своей участи. Его судьба напоминает долю титана. Ему никогда не стать человеком, но даже если это произойдет, никогда не увидит понимания в других живущих существах, и одиночество невыносимо настолько, что приведет к смерти. Монстр достигает совершенства во всех формах искусства, особенно в наиболее возвышенном, опутанном тайнами волшебном мире музыки. Музыка стала единственным способом, который допускает диалог, созерцание, общение между живыми и мертвыми, между прошлым и настоящим, между историей и духом всей эпохи. Монстр знает: когда будет завершен его труд (символика Торжествующего Дон Жуана), он сам должен будет исчезнуть, поскольку жизнь утратит для него смысл, если он не достигнет своего идеала, если не сможет завоевать человеческую любовь, если он не сможет передать дух музыки. Эрик - это сконцентрированная мощь чувств, идей, искусства, изобретений, мастерства. Эрик живет под землей, в доме на озере, а над ним возвышается гигантское архитектурное сооружение, созданное им, - Парижская Опера. Это здание - само воплощение рациональности, здравого смысла, расчета, но также и совершенный пример двойного смысла, где значения имею тысячи оттенков, коридор за дверью ведет к другой двери, зеркала же скрывают лица, спрятанные под масками, а за масками - другие маски, из кожи и кости. Они хранят тысячи тысяч лиц Монстра как воплощения духа музыки.
Эрик боится других, самого себя и мира. Эрик пробуждается лишь в сонме звуков музыки, той, которая не ведает метафор, масок и вуалей. Эрик - это музыка, и едва она прекратиться, Эрик исчезнет. Эрик любит Кристину Дааэ, боязливую, потерянную, меланхоличную девушку шведских корней. Кристина хороша собой, обладает той красотой, которой никогда не было у Монстра. И Эрик в своей доверчивой наивности полагает, что если есть красота - то эта красота во всем: в сердце, во внешности, а также в таких глубинах души, о которых можно только догадываться.
Эрик дарит Кристине музыку, которую та не заслужила, поскольку девушка на самом деле довольно поверхностная, земная, мелочная.
Эрик дает своей музыке лицо - самое чистое и ясное, и это лицо Кристины. Но сама музыка не смогла наделить лицом Эрика, он обманулся ещё раз. И снова побеги, зеркала, коридоры, лабиринты, маски и безумная лихорадка. Страх приводит в эти чудаковатые, словно ребяческие, комнаты в подземелье, в убежище Эрика. О, какая слабая попытка воссоздать «реальный» мир, который царствует на поверхности! Эта его попытка приблизиться к смертной жизни напоминает мне историю Моцарта и её печальный конец. Весь мир Эрика - это условности, игры, инфантильная фантазия среди зовов сирены (а это ничто другое как обыкновенный тростник, сделанный на манер флейты). Восточные комнаты полны изысканного обмана и трюков. В общем, можно подвести итог словами - все, чего касаются руки Эрика, притягивает к себе и губит (так насекомые барахтаются в паутине), заставив пережить самый широкий спектр ощущений, чувств, видений, которые лежат за пределами человеческих чувств. Мы выбрали несколько глав замечательной книги Гастона Леру, преобразив их в музыку, средство, столь любимое Эриком. Но для такой репрезентации подошли не все отрывки из книги, мы выбрали из них самые яркие, самые музыкальные на наш взгляд. Нам не хотелось следовать хронологическому порядку книги, делать её пересказ, мы все это оставляем читателям романа. Мы же представляем самые важные моменты, когда музыка одерживает верх над литературой. Мы показываем Призрака, Монстра и Ангела Музыки в первых нескольких музыкальных темах (E' il fantasma? - Был ли призрак? - parte prima e seconda), накладывая быстрые и яркие мазки его личности, знающей весь мир от и до, и в то же время остающейся в девственной неопытности.
Франческа Николи Показываем также и Кристину Дааэ в момент, когда Ангел Музыки впервые явился к ней - неприметной, слабой певице. И тогда она впервые неосознанно чувствует Эрика в своем голосе, становится звездой (La nuova Margherita, Новая Маргарита). Затем мы вновь видим Монстра, которые наблюдает из своей знаменитой ложи №5 за репетициями Кристины, своей Маргариты, такой земной и такой божественной вдохновительницы. Такая девушка может принадлежать лишь Фаусту, после того как тот отрешится от всего сделанного, созданного им. Одна из самых сильных композиций альбома - Il violino incantato, Волшебная скрипка, - это сцена на кладбище, когда голос сливается в едином звучании со скрипкой. Действие происходит на кладбище, на берегу Северного моря, Эрик играет любимой Кристине, когда та обращается к могиле отца, шведского скрипача, своего друга, с которым они шли бок о бок много лет. Кристина просит отца подарить ей мир музыки. В сцене на бале-маскараде мы показали отрывок, в котором гнев и отчаянье Эрика достигают своего апогея - абсурд абсурда, когда на карнавал Эрик является без маски, что гостями было оценено, как отличная выходка, в духе бала. При этом он обнаруживает, что был обманут любимой Кристиной. La Lira d'Apollo, Лира Аполлона, рассказывает о днях, когда Кристина и её «земной» воздыхатель бродят на крыше, «в верхней части» Театра (в то время, как «нижние» остаются мрачными владениями Эрика). Молодые люди рождают собственную сказку нормальной романтической любви, пока им не показалось, что Эрик, который действительно за всем наблюдал, смотрит на них, забравшись на гигантскую лиру бога музыки, Аполлона, чем перепугал их до смерти. Далее следует рассказ о бегстве в подземелья, где всего вдосталь, роскошь, дорогие украшения и возвышенная музыка монстра (Il Signore delle botole, I sotterranei dell'Opera, Повелитель Люков, Подземелья Оперы). В предпоследней главе мы возвращаемся в дни прошлого, когда Эрик жил на востоке и строил комнаты пыток - столь же ужасные, сколь и гениальные. Комнаты, полные иллюзий и страха. И финал - гибель Монстра, гибель его любви, конец легенды, от которой не осталось и следа, только лишь шепот, наполняющий коридоры Оперы, слухи, да рассказы старой балерины (in Fine degli amori del Mostro).
Эрик оставляет мир с неимоверным достоинством, с глубокой грустью и мудростью. Единственная дорога, которая ждет его - это пусть смерти. Покинутый, он оставляет все свои фантастические, инфантильные открытия, изобретения, столь дорогие ему. Он бросает все с масками и без, сам же остается человеком «без лица», человеком, вычеркнутым из жизни, отрекаясь от всего земного. Альбом Il Fantasma dell'Opera посвящен всем, кто, как и мы, принимает страдания жизни в порывах абсолютного творчества и безусловной любви к музыке, которую ищут в мире в самих себе. И насыщают эту жажду, несмотря на боль, противостояние, отчаяние. В память об Эрике, нашем Ангеле музыки. Слава Эрику!
Леру родился в Париже В 1868 году в богатой буржуазной семье. Ещё в детстве и в юношестве интересовался литературой. Спустив огромное состояние на карточные игры, он становится хроникером юридической странички известной ежедневника «Le Matin», и именно это в дальнейшем значительно повлияло на тематику и характеры его произведений и героев. Вскоре он завоевывает себе имя в журналистских кругах, пока неожиданно не начинает баловаться литературой. Она полностью захватывает его, Леру с головой погружается в мир интриг и психологических характеристик (в эпоху, когда Фрейд изменил, перевернул предыдущие постулаты психологии и поведения своими открытиями), но литературные искания происходят в ущерб журналисткой практике.
«Призрак Оперы» стал вершиной его творчества, хотя и признан роман был намного позже, и даже сейчас его редко найдешь на книжных полках истинных книголюбов. В любом случае, это бессмертный роман по стилю повествования (типичный романтический стиль, как и у «Франкенштейна» Мэри Шелли, «Дракулы», Стокера), поскольку не исчерпывается лишь одной точкой зрения на события в романе, но охватывает широкую палитру психологий, персонажей. Все они развивают сюжет по принципу «перебрасывания мяча», или, лучше сказать, передавая из рук в руки красную нить повествования. И сам сюжет достаточно самобытен и эффективен. В конце концов, в нем оживает театр, вся эта архитектурная махина, полная тайн, трюков, уловок, о которых знает лишь тот, кто расставлял эти ловушки, для прочих же - это оживающие чары параллельного мира, крепко связанные с искусством, чаще - пением, и все это - на грани позолоты славы и невыносимой сжигающей боли
Леру стал главным предвестником кинематографа (его роман, множество раз перекрученный и оскверненный воплощался в кинолентах, но только две версии заслуживают внимания - 1925 г, с Лоном Чейни, и фильм 1974 года, снятый Брайаном де Пальма), и как пионер кинематографа сам основал в 1918 году "La societe de Cineromans", «Сообщество Кинороманистов», в котором сам состоял на правах продюсера, сценариста и хроникера.
Таким образом, шедевр Леру ожил в трёх формах - литературной, театральной и кинематографической в современном сплаве целей и способов их воплощения. Леру ставит в центр внимания все недостатки эпохи, вместе с тем, связывая в один узел сцены жизни театра, высокий вкус, мрак и мелодраму. Благодаря искусству мастерского повествования, он оживил этот умирающий жанр [мелодраму], создавая на его месте детектив. Кроме того, в отличие от многих своих современников, да и предшественников, Леру умер богатым, и, как утверждают биографы, довольно счастливым. А теперь перейдем к нам, к нашей эпохе. Леру почти исчез, он забыт, затерян, а фильмы по Призраку - или отвратительны, или бездарны. «Призрак Оперы» - название это знакомо всем, но вертится где-то там, на задворках сознания, а в реальность роман до сих пор многими так и не прочитан. И здесь тема Фауста встает перед нами в своей мощи, с силой своего соблазна перед двумя формами обмана и очарования - голоса и маски (Bспомните голоса в телефонных трубках, которые так очаровывают нас. A кого из нас НЕ притягивают те, кто прячется за маской?). И мы опять оказались лицом к лицу перед идеей влюбленных преследователей - они притягивают к себе и вызывают отвращение, благодаря всей романтичной культуре, берущей начало от персонажей Редклиффа, сестер Бронте и многих других, кто знаком нам по последним десятилетиям.
Тайна, секрет этого произведения - в притягивающем мире величайших артефактов: музыки, песни, любви сильной и жестокой, которая не видит преград и топчет общественные помехи. Кристина - возлюбленная и преследуемая (типичный персонаж мелодрамы), начинает петь, позволяет Духу Музыки проникнуть в её сознание, а вместе с ней и в сознание читателей - очарованных и восхищенных. Кристина желает голос, и желает закрыть глаза и приблизится, но затем отвергает Эрикамс чудовищной жестокостью, когда сперва видит маску, а затем и само лицо под маской. Любовь и Смерть, бессмертный дуэт Парижской Оперы, которая сама - второе лицо Призрака, бесконечный лабиринт форм и перспектив. Леру писал визуальный, кинематографический роман, держит все время своих читателей в напряжении, словно бы они были зрителями этой эпопеи, словно они сидят прямо перед сценой. Леру дает возможность пересмотреть свое отношение к монстру, как к герою, без сомнения, романтическому, которого толкают на крайние меры. Ненависть и любовь, тянущие в пропасть, это извечное разногласие в том, что кто-то отвергнут человечеством, но несчастного тянет к другим людям, но он проклят самой судьбой, потому проигрывает нам. И все это преподносится нам без избитых фраз и выводов, излишнего морализаторства, альтернативных финалов, без банальных мелких страстей. Здесь нет самолюбования автора, надуманного пафоса или безусловного обожания. То, что мы читаем - продукт рациональности и экстравагантного вдохновения, звучащего в унисон с искусством (по мне, как в любой его форме). Произведения не прославляет автора, но сама работа - это чистое искусство. Также и сегодня Леру забыт, то, что он писал - не почитают за шедевры, оставляя за ними переходящую форму литературы, не поднимаясь до того, чтобы понять простоту и богатство стиля и психологических оттенков. А ведь именно этот автор написал слова о том, что: «это был первый раз, понимаешь, когда меня поцеловала женщина… да, живая, я поцеловал её живую, и она была прекрасна, как смерть» (Гастон Леру, "Призрак Оперы").
От переводчика. Далее Франческа Николи рассказывает об образах, которые стоят за каждым треком альбома)
С диска E' il fantasma? Призрак ли это? - перешептываются юные девочки, наряженные в тафту, порхающие, словно бабочки, за кулисами Оперы. E' il fantasma? Есть ли Призрак? - появляется прозрачная тень, жесты и движения статичны и величественны, это предостерегающий перст, который появляется среди знаменитых оркестровых партитур, громогласных и неподвижных. Тень - покровитель этих наряженных в пачки девчушек, которые неожиданно заполняют театральное пространство хореографией конца 19-го века, когда жесткие и суровые каноны балетного искусства отходили в прошлое. Звонкая, барокковая, временами переходящая в рококо, музыка, полная звучания звенящих тарелок и духовых инструментов, знаменует пышное вступление, затем несколько пробных пассажей, аплодисменты, и, наконец, выход Кристины-Маргариты. Её длинные белые косы, вся она сама - вне времени, вне места и вне роли, но с глазами, типичными для той эпохи, такие, как можно видеть в фильмах начала века, со взглядами грустными, чувственными, жестокими, и всё это - глаза юной девушки.
La nuova Margherita, Новая Маргарита - эта тема развивается, словно разыгрывая по нотам мотив, который впервые прозвучал в образе Кейт Буш, героини Бронте из «Грозового Перевала», красной нитью связав две судьбы, две партитуры - Кэтрин у Бронте и Кристины у Леру. Обе преследуемы, обе ослеплены, очарованы жестокостью и страстью, которая проявляется во всей гамме безумных мыслей и собственного одиночества, скрытым, чувственным сумасшествием многоликости сладкоголосой сирены.
Il palco n° 5, Ложа №5 - место «молчаливого созерцания за толпой», предпочитаемое Призраком, мы отобразили звучанием классической гитары, которая не просто привлекает внимание слушателей, она говорит, дышит на их языке, она принадлежит миру смерти, но вместе с тем наслаждается жизнью.
Il violino incantato, Волшебная скрипка - это поэзия, наполненная самыми чистыми аккордами, прозрачными, неземными мотивами, которые завораживают и затягивают в омут. Венчают музыку эпические акценты духовых труб, звучащих словно бы вдалеке, будто бы песнь скрипки - это зовущий голос отца, окутанный кружевом из тумана, пришедшего с северных морей.
Далее следует Фауст, переживший всё, могущественный, сломленный… здесь присутствует игра басов и теноров, отчаяния и поглощающей любви, трепета ясных холодных ответов и хулы.
Faust in una sala maledetta, Фауст в проклятом зале, где с неимоверным грохотом обрушивается люстра, где все бегут и мечутся, сменяется
Al ballo Mascherato, Балом-Маскарадом, где барокковые партитуры раскрывают, как на ладони, весь Париж, в котором все перевернуто с головы на ноги, в этом масштабном «превращении». И тут является Красная Смерть (с тех пор, как появился рассказ По, кажется, что смерть теперь только Красная), и это жестокая пародия на самого себя, а маска, которую он «надевает», и есть его лицо, которое обычно вызывает лишь ужас и отвращение, а здесь, словно жестокая насмешка судьбы, заслужила всеобщее признание. Великолепное зрелище, когда на крыше Оперы, театра в театре, величественная Смерть в красном, чей плащ развевается на ветру, словно стяг, возвышается на Лире Аполлона, гигантской статуе, символе Музыки, Храма, Голоса, а в это время двое влюбленных, Руль и Кристина, переживают всю палитру чувств и ощущений. На их лицах волнение сменяется страданием, отчаяньем, потерянностью, страхом, неуверенностью, в то время как маска масок остается со своим единственным лицом. И с этим лицом, единственным настоящим, он встречает очередную измену, предательство. Все это отображается в нежном чистом голосе девочки, которая одной рукой распахивает двери в ад одному, а для другого - врата в райские сны.
Il Signore delle Botole, Хозяин Люков, приглашает нас в свое логово, куда мы спускаемся темными лабиринтами, пересекаем многочисленные этажи подземелий, дальше мы пускаемся в путь на роскошной гондоле, украшенной шелком и бархатом. Мы заново учимся слушать голоса стен и камней, воды, колонн, бесконечных лестниц, и, наконец, оказываемся в невероятном, китчевом жилище Призрака.
С диска Nei Sotterranei dell'Opera, В Подземельях Оперы, нас сопровождает музыка греческой трагедии, по крайней мере, мы её так представляем. Эта музыка представляет и подчеркивает прозрачность и чистоту чувства, мудрость, рожденную отчаяньем, некую человечность и гордость. Мы находимся в мире перевоплощений, гениальных изобретении Гудини, мы в королевстве игры, которая становится опасной, и об этом подробно мы рассказываем в
Le ora rose di Mezenderan, Розовых часах Мезендерана. Это прошлое Призрака, его жизнь на Востоке, жестоком и бесчеловечном, затем мы снова возвращаемся в настоящее, когда люди мучаются в комнате пыток, и пытки эти противоречиво сопровождаются нежной музыкой, что показывает и то человечное, что было в Эрике, музыка возвращает его в мир нормальных людей.
Fine degli amori del Mostro, Конец Любви Монстра - это бесконечная лиричность, вершина поэтичности музыки, её глубина. Вот чем для нас есть гибель Эрика, Призрака Оперы.
Николай Шальнов
Сообщение: 1934
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
Рита, наверное, непомерно тщеславна, но это сообщение с фикбука было для неё приятной неожиданностью:
"Добрый день!
Вы выдающийся автор рассказов на сайте Ficbook.net по тематике произведений Толкина, ваши рассказы получали высокие оценки читателей, в связи с чем мы хотели бы поинтересоваться вашим мнением: Не кажется ли вам, что в фанфиках про Темных непомерно много пейринга Моргот/Саурон? Как бы вы оценили пейринг Саурон/Ариэн (в период вплоть до Первой Эпохи, понятно дело, AU, например, в период существования Альмарена или Амана до падения Деревьев)? Как считаете, как к этому отнеслись бы Валар, особенно Намо, Аулэ и Ульмо? Благодарим за ответы.
С ув., Орёл из орлиного гнезда Орлов Манвэ"
Прям как почесть с картины Блейр-Лейтона:
Николай Шальнов
Сообщение: 1935
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
Давайте пить и веселиться, Давайте жизнию играть, Пусть чернь слепая суетится, Не нам безумной подражать. Пусть наша ветреная младость Потонет в неге и вине, Пусть изменяющая радость Нам улыбнется хоть во сне. Когда же юность легким дымом Умчит веселья юных дней, Тогда у старости отымем Всё, что отымется у ней.
А. Пушкин
Николай Шальнов
Сообщение: 1936
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
тэги: волшебные сказки, старые мастера, искусство вечно
"- У нас великое горе, госпожа. Благородный, смелый Тристан скончался. Он был щедр со всеми неимущими, помогал всем страждущим. Это худшее несчастье, какое когда-либо постигало нашу страну. Слышит это Изольда, не может вымолвить ни слова. Поднимается она к замку, проходит по улице в растрепавшемся чепце. Бретонцы дивятся, глядя на нее: никогда не видели они женщины подобной красоты. Кто она такая, откуда она? Около Тристана белорукая Изольда, растерявшись от зла, которое она совершила, испускала над трупом громкие вопли. Другая Изольда вошла и сказала ей: - Встань, дай мне к нему подойти, у меня больше прав его оплакивать, чем у тебя, поверь мне. Я сильнее его любила. Она повернулась лицом к востоку и помолилась Богу. Потом, слегка приоткрыв тело, легла рядом с ним, со своим милым, поцеловала его в уста и в лоб и нежно прижалась к нему - тело с телом, уста с устами. Так отдала она душу, умерла подле него с горя по своем милом".
Жозеф Бедье, "Тристан и Изольда"
Николай Шальнов
Сообщение: 1941
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
Отправлено: 30.10.14 08:44. Заголовок: тэги: охотники за сн..
тэги: охотники за сновидениями, издержки профессии, страшные сказки, киберпанк
...И горький смех людей, Поруганных людей, смех боли и рыданья В безмерном слышится мне хохоте морей.
Тебя бы я любил, о Ночь! Без звезд горящих, Чей свет мне говорит знакомым языком! - Затем, что пустоты и тьмы ищу кругом.
Но даже мрак - шатер, где меж холстов висящих Живут, являясь мне бесчисленной толпой, Родные существа, утраченные мной.
Бодлер
Проснулась сегодня Рита со странным ощущением восторженности и чего-то такого в душе, что, возможно, вызвало бы только наложение "Бала вампиров" из мюзикла Полански на "My immortal" Evanescence. В общем, этот странный огромадный завод снится мне с завидной периодичностью. Прибежище для ходячих мертвецов, многоуровневая громада которого уходит под землю на несколько этажей, переходит из сна в сон, храня историю предыдущего видения. На этот раз дело было в обычном для снов Риты киберпанк-постапокалиптическом Нью-Йорке: небоскрёбы, тускло освещённые луной и - кое-где - электричеством, подтопленная Статуя Свободы, высунувшая свою голову и факел из холодных вод... В общем, на фоне всего этого идёт борьба за выживание, лень описывать: мои сны обычно весьма продолжительны. Фишка в том, что мы с братом направляемся в сторону гигантского городского кладбища, попутно минуя всевозможные препятствия на исполинском мосту, протянутом через залив, уходим от погони местных стражей порядка. По ходу я пытаюсь объяснить ему, почему я черпаю вдохновение на руинах завода - в этом странном и опасном месте, и чем чревато углубляться в его исследование (чувствую это по воспоминаниям из предыдущих снов). Попутно вспоминаю, что в прошлом сне туда была отправлена экспедиция с моими знакомыми (Бладом и ныне покойным Даником), которая была слишком любопытной... В общем, мы сколотили команду, которой опять же пришлось всё разжёвывать, но, когда мы проделали половину пути через Некрополь - обширнейшее пространство, кое-где заросшее исполинскими деревьями - нас оцепили, спасла только подруга, в ней состоящая, которая наплела полиции, что, дескать, нас тут нет. В это время другие благожелатели передавали нам тёплые вещи (хе-хе, зима будет холодной, наверное, =)), потом мы-таки спустились в долину с заводом, и я, вопреки собственным установкам, провёл экспедиторов на третий ярус (зомби обычно доходили до второго). И тут, мать вашу, прибыл курьер с Ритиной работы, что за грёбаную моду взяли они заявляться в восемь утра?!
Конец сказки, а кто слушал - молодец.
Николай Шальнов
Сообщение: 1942
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
тэги: светлые гении, киберпанк, охотники за сновидениями, о ничтожестве и горестях жизни, издежки профессии
"Ужасный век, ужасные сердца"
А. Пушкин, "Скупой рыцарь"
Ну вот, только стоило Рите заикнуться о постапокалиптике, как этой ночью ей снится Чернобыль, эпопея на восемь часов со всеми событиями, которые только можно себе вообразить, только атмосферней, чем в игре. С поправкой на то, что Рита не прошла и половины первого уровня, как её грохнули (в реале, вернее, когда она играла в S.T. A. L. K. E. R.), посему всё остальное она узнала, почитывая литературу и смотря вполглаза на то, как играют другие. Вот. Снится порой Шестая Зона, испытываю какое-то волнительное ощущение небесного счастья, доступного только, наверное, праведникам, и, одновременно, неизречённую грусть, как у Бодлера:
...Зачем в такой дали блестят долины рая, Где вечная любовь и вечный аромат, Где можно все и всех любить, не разбирая, Где дни блаженные невидимо летят? Зачем в такой дали блестят долины рая?
Но рай безгорестный младенческих утех, Где песни и цветы, забавы, игры, ласки, Открытая душа, всегда веселый смех И вера чистая в несбыточные сказки, - - Но рай безгорестный младенческих утех,
Эдем невинности, с крылатыми мечтами, Неужто он от нас за тридевять земель, И мы не призовем его к себе слезами, Ничем не оживим умолкшую свирель? - Эдем невинности, с крылатыми мечтами?
Образ Крыса, наверное, так и остался в безднах памяти как светлый гений моей неудавшейся юношеской любви. Впрочем, Рита не так уж часто и влюблялась по-настоящему, всего-то двадцать четыре раза два раза, оба этих раза - неудачно, и она надолго это запомнила. Наверное, потому что привязалась по-настоящему и наградила этих гениев нечеловеческим блеском. Какой-то мужик упал на тротуаре, поддатый, но видно, что не пьянчужка. Ну, Рита довела его до дому, если верить ему на слово - бывший зам. начальника оренбургского "Газпрома", да вроде и культурный такой... А у нас народ в Орене не очень-то и добрый: труп лежать будет - перешагнут и домой попиздуют. Ну вот. Иногда и в скупой, чёрствой душонке Риты пробуждается иногда то, что заискрилось у пушкинского скупердяя. Рита оторала. Если она когда-нибудь воплотит в жизнь фик о своей работе, начало будет таким:
- Эй, Поттер! Давай уже, пошевеливайся! Голос товарища по несчастью заставил студента русской школы чародейства и волшебства "Кощеево" поднапрячься. Шёл уже второй месяц их пребывания в России - страны холодных зим и бурых медведей, а Гарри Поттер всё никак не мог привыкнуть к распорядку их дня. Вздохнув, он, подправив штаны, ухватился за ручку тележки и поволок её по обледенелой мостовой. Русский университет, куда их занесло по переводу, оказался далеко не раем, как он себе представлял. Мало того, что программа оказалась куда сложнее, чем их обычный курс в "Хогвартсе", да к тому же ещё и комнату по общаге ему пришлось делить не с кем-то, а со своим давним неприятелем - Драко Малфоем. - Напальчники-то не забыл? - спросил Гарри. - Нет, тут эти прейзики, тут, куда они денутся... Надо бы новые прикупить, напомни мне... - натянул на озябшие пальцы порванные резинки Малфой. Не прошло и четверти рабочего дня, а их руки уже были перемазаны в чернилах от периодической печати. Этот "спам", как величал газетёнки с рекламой Малфой, стал их хлебом насущным с тех пор, как они перестали получать стипендию, и им пришлось выйти на работу, чтобы прокормиться. Следующий подъезд, к которому оба подвалили, был запечатан каким-то невероятным замком, Гарри впервые видел подобные маггловские ухищрения. Магией им вне школьного времени пользоваться было запрещено, поэтому перед каждым вторым подъездом им приходилось морозить зад добрых полчаса прежде, чем какая-нибудь нужда выгонит на улицу кого-нибудь из жильцов. На этот раз им пришлось ждать дольше. - Бедные мои яйца! - стонал блондин, прыгая, чтобы хоть как-то согреться. - Давай же, давай, старая кляча! - до неприличия громко говорил он, глядя на то, как какая-то старушка неторопливо тащила большую шитую сумку с банками помидоров. - Бля, мимо... Накрапывал мелкий, противный дождь, чуть не замерзая, не долетая до земли. Он колко бил в лица застывшими иглами небесной влаги. Гарри разминал ладони, задеревеневшие от холода. Наконец-то подъезд открылся, и из него вылетела первоклассница. Подскользнувшись, она растянулась перед дверью, и начала вопить, как резаная; пакет со сменкой отлетел на тротуар. - Эй, Малфой, помоги ей, - начал было Гарри, и Малфой, точно буриданов осёл, колебался: подержать ли ему дверь или помочь ревущей девчушке встать. В итоге, вспомнив про то, сколько они проторчали на стылом ветру, он рванулся к двери, но едва он схватился за ручку, противный писк затих и дверь снова замкнулась. - Блядь! - выругался он. - Блядь, блядь!! - Малфой, успокойся, - начал было Гарри. - А ты чего тут делаешь? Вали в свою школу! - рявкнул Драко на едва успокоившуюся первоклашку так, что она снова начала плакать - от страха.
Николай Шальнов
Сообщение: 1943
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
Побывала Рита на словеске, всю ночь просидела, сет длился не так-то уж и много по сравнению с иными - всего-то девять часов. Зато "Земля без Короля" - одна, если не самая продуманная настолка в Орене, которая проводится на протяжении уже более шести лет. Рита горда тем, что принимала участие в прокачке иных локаций, так что её, может быть, и незаслуженно назвали динозаврихой от мира ролёвок Оренбурга. В общем, была она бардом, которого выперли из универа за крамольные песенки (крамольная песенка тут: Скрытый текст
Дядя бобр
Мистер Ольд сегодня добр: Не содрал с студентки шкур. Строит Ольд наш, точно бобр, На деньгу столичных дур,
На стипендии несчастных Пришлых странников, зубрил, На заначки девок страстных, Разгильдяев и кутил -
Дом большой, где места много Ночью время коротать: Овдовел наш дядя бобр, Институточкам не спать.
Только бы была кубышка Толстой, как живот его, Чтобы новенькая пышка Молодила кое-что.
Мистер Ольд, наш пастушонок, Из восьми остриг овец Только семь лишь шалашовок, А восьмой простил, стервец:
Разодрал ей всё, что можно. И сегодня, видит Бог, Не одна она, возможно, Ночью не смыкала ног.
), и который едва умеет держать шпагу, зато умело вешает лапшу на уши знатным господам. Дуракам Новичкам всегда везёт (Рита давно не садилась за "ЗбК"), так что она каким-то чудом уворачивалась от атак злобных карлов, в итоге проколола двоих и разбила кувшин с углями о бошку третьего... Её перс даже балладу написал. Отрывочек:
Не проси меня славить за мудрость его, Ведь слава, как ветер, бежит впереди, О, песнь! Сколь велико его торжество, Не в силах я пеньем своим убедить!
Дозволь мне, сливая музыку и глас, Прославить сеньора сего без прикрас, Пусть то, что в нём есть, блещет рифмой простой, Но так, чтоб навечно была красотой
Хорошего слога увенчана стать Великого лорда: как добрая мать, Склоняясь над дитятем, кормит его, Так кормится им весь народ до сего.
Запомним правителя милость: вассала Коснулась она, эта милость - лишь малая Чудесная часть милосердья святого, Которым наш лорд одарён, и до гроба
Его поминать будут все старики, И детям навечно накажут они Хранить славных дел его память в веках, И пусть он до старости копья в руках
Держать будет крепко: всевышних удел Ему предначертан посмертно, ведь дел Земных ему хватит на сотню таких Величьем овеянных жизней людских...
Ну и дальше в том же духе.
В Эпохах Мира Риты яркой звездой горит имя Лоры Бочаровой. Впервые она услышала её в семнадцать, влюбилась в неё, как Сирано де Бержерак - в Роксану, засыпала под её песни и просыпалась, в общем, как и истории со старушками-поблядушками лебёдушками, эти песни и предания переплетены с судьбами мира юной Риты. Интересно, почему Лору, королеву ролевых игр, выкинули из "Википедии"? "Моцарту видней", песня из видео снизу, так странно затронула сердце Риты, что она вспомнила и радости, и печали своей юности, и любовь к Бочаровой, и свой путь, путь странной и таинственной души...
Лора Бочарова
Лариса (Лора) Владимировна Бочарова (р. 1 февраля 1970, Златоуст) — поэт, автор и исполнитель песен, художник, мастер ролевых игр.
Лариса Бочарова, более известная в среде своих поклонников как Лора или Лора Провансаль, родилась в городе Златоуст Челябинской области России. Поступив в 1987 году на журналистский факультет Уральского государственного университета в Свердловске, она оказалась в центре пересечения авангардной и академической жизни столицы Урала, которые весьма противоречиво сочетались там на волне перестройки и гласности.
По окончанию университета Лора уже была широко известна как исполнитель гитарных баллад с текстами, заставляющими вспомнить об эпохе русского символизма, русском Серебряном Веке и английском нео-фолке. Между тем, в отсутствии в России звукозаписывающих студий и радиостанций, ориентированных на музыкальную продукцию такого рода, не приходилось говорить о том же уровне известности и технического мастерства, которого добились английские музыканты в жанре нео-фолк.
К этому времени Лора испытала на себе влияние таких противоречащих друг другу культурных течений, как арт-рок и философия постмодернизма (Йохан Хёйзинга с его апологетикой Игры в Homo Ludens и утверждением «История как культура», Умберто Эко с его Эстетикой Средневековья). Первое, помимо фирменного стиля одежды и пристрастия к «Джетро Талл» и «Пинк Флойду», выразилось в увлечении крупными сценическими формами, что, вместе со вторым, привело к созданию рок-оперы «Тампль» в соавторстве с тремя другими известными авторами от ролевого движения: Линой Воробьёвой (Ёвин), Антониной Каковиди и Натальей Новиковой (Тэм) и к возникновению музыкального театра «Тампль», впоследствии — рок-орден «Тампль». Вскоре были написаны ещё две рок-оперы «Финрод-зонг» и «Жанна д’Арк». В процессе становления от рок-ордена «Тампль» отпочковался независимый казанский молодёжный музыкальный театр «Лориен». «Финрод-зонг» и повесть «Черный лебедь» были переведены и поставлены в Испании тамошними представителями ролевого движения, группой «Лориен» (совпадение названия с казанским коллективом — случайность).
В 1997 году записывается первый CD-альбом Лоры «Мой Ангел». В 2000 году, совместно с супругом, поэтом Евгением Сусоровым записывается двойной CD «Дорога на Юг» и «Пепел Монсегюра», а в 2002 — в хорошем качестве записывается альбом «Моцарту видней». В 2004 году, на студии «Сибирский тракт», г. Казань, записывается альбом такого же уровня — «Небьющееся Сердце». В конце 2005 года, в Москве выходит посвящённый творчеству Джоанны Роулинг альбом «College of St. Joanne».
Лариса Бочарова является автором романов «Парижанин» и «Лилия и Крест», повести «Сок Оливы», множества аллегорических рассказов, а также нескольких вторичных произведений (фанфиков), написанных в жанре cлэш, самый известный из которых — «Часы и письма», давший название официальному сайту Лоры.
В составе творческой организации «Тампль»: * 2000 — Рок-опера «Тампль» * 2001 — Рок-опера «Финрод-зонг» * 2003 — Рок-опера «Жанна д’Арк»
Николай Шальнов
Сообщение: 1944
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
Отправлено: 01.11.14 22:58. Заголовок: тэги: ролевые игры ..
тэги: ролевые игры
Рита строчит отчёт, вспоминает свои кабинетки, когда она узнавала в героях "и гордость, и печаль свою". Как было, например, с образом Феанора, или с образом Маэглина, или другими персонажами эльфятника. Из отчёта: "Но в рваных тучах, в их тревоге Я поневоле узнаю И гордость, и печаль свою..."
Случилось так, что я, скромный бард Люсьен Лашанс, примкнул к отряду странствующих мужей после долгих полубессонных ночей блужданий по запорошелым вьюгами полям и ночёвках в канавах под открытым небом. Плащ мой, бывший некогда предметом моей гордости, местами прохудился, с меня сполз когда-то почти столичный лоск - единственное, чем одарили меня в дорогу мои родичи после известной, прогремевшей на весь мой родной город выходки с шуточным (поистине, это было так!), почти беззлобным сочинением на моего университетского наставника, который, вопреки расхожему мнению обывателей, заслужил почётное звание Старого Козла и некоторые другие прозвища, которыми я потчевал его в своей признанной крамольной песенкой. Таким образом, я оказался с незаконченным образованием, тридцатью сребрениками в кармане и свободной душой поэта, жадной до жизненных впечатлений, на просторах бескрайней империи. Жадной до той поры, пока желудок, не привыкший питаться Духом Святым, не потребовал положить в него хотя бы что-то из существующей пищи. Первое время мне везло: я легко находил общий язык с хозяинами таверн, и они за всякие мелкие хозяйственные работы разрешали мне скоротать ночку у них на сеновале, но потом, когда мои занятия на лютне стали приедаться даже ценителям искусства (я не знал тогда баллад помимо этой мой университетской песенки), ко мне стали относиться с прохладцей. Всё реже мне удавалось найти трактиры, которые не были бы, по словам их заправляющих, "забиты до отказа", всё чаще мне приходилось засыпать, глядя на рассыпавшиеся по небу великолепные осенние созвездия и слышать голоса природы, которые если и вдохновляли на что-то, так это только на грустные строфы, которые, ввиду своей унылости и безрадостности, быстро забывались. В один из таких вечеров, после того, как я ночевал на одном из забытых всеми богами кладбищ в степи, когда я продрог насквозь и уже не видел больше смысла и цели моих каждодневных блужданий, мне посчастливилось наткнуться на городок в живописнейшей местности, которую бы ценители всего изящного назвали бы идеальной для сосредоточения действия какого-нибудь романтического повествования, населённого призраками, украшенного жуткими семейными тайнами, родовыми проклятьями, тяготеющими над жертвенным героем... Впрочем, мне не оставалось времени для размышления, и, оставив позади стражника, которому я со всей любезностью объяснил цель своего прибытия в это захолустье, а именно - просить аудиенцию у лорда (народ здесь был самый простой, по-видимому, слово "аудиенция" было для них незнакомо). Мне недолго пришлось любоваться окрестностями, над которыми возвышалась покосившаяся, открытая всем ветрам башня, изборождённая трещинами, как я увидел двух воинов, по-видимому, оттачивающий своё боевое искусство в одном из дворов этого маленького городка. Городок, надо было сказать, был одним из самых простецких, которых я когда-либо видел: обычные деревянные домики окаймляли старинный замок с упомянутым уже мною покосившимся донжоном; крытые соломой, местами уже изрядно подгнившей, они являли собой печальное зрелище запустения края, по-видимому, некогда богатого и густонаселённого. Из тех сведений, что мне удалось узнать от местного населения, я выяснил, что владелец этого туманного края - преемник лорда, некогда победившего дракона, о которых я слышал только из старинных сказаний. Мне показалось это удивительным - победить такое чудовище, одно описание которого внушает ужас и благоговение перед силами природы, способной создать такое, пускай омерзительное, но диво. Тем временем я разговорился с мастерами боя, любезно предложившими мне обогреться в своей хижине - весьма скромной, но уютной и тёплой, единственным украшением которой был старый-престарый учёный муж, маг, как они мне объяснили, погружённый в странное отрешение у очага. Разговорившись с ними, я узнал, что они довольно долго странствовали по просторам Земли без Короля, видели много интересного (о чём я впоследствии поставил себе целью расспросить их подробнее), и, не долго думая, предложили мне вступить в их компанию на условиях честного труда за своё совместное с ними проживание - под открытым небом или где-нибудь ещё, в зависимости от того, что выпадет на долю путешественникам. Единственное, чего я искал и чем овеяны были мои мечты - это поиски приключений и авантюры, служащие каждый раз (по крайней мере, в моём воображении, ибо шпагу я в руках держал всего лишь единожды - когда пытался отбиться от стаи бешеных собак) неотразимой приманкой.
Я расспросил моих новых приятелей ещё о том и о сём, и выяснил немало интересного. Например, о призраке, который в урочный час бросается с башни вниз, о некоем отце Бенедикте, которого приговорили к казни за то, что он посмелился поднять мятеж против лорда (этот заговор был разоблачён, и теперь несчастный священник дожидался суда в тюремной камере), о пропавшем лекаре и о существах, о которых я в своё время очень много читал: о вирах, с которыми у лорда велась постоянная война за территорию. Перво-наперво я решил отправиться непосредственно к моему лорды (это и было первоначальной целью посещения этого городка), но лорд, увы, отсутствовал, и мне пришлось удовольствоваться тем, что развлекать себя игрой на лире и тренироваться в исполнении одной-единственной песни, которую я сыграл к небольшой для себя чести весьма посредственно для моих соратников. Им понравилось, но я всегда помнил завет своего наставника: "Играй всякий раз так, как если бы тебя слушал мастер". В общем, направились мы вечером с одним из моих друзей (имя его я не успел уточнить) отправились к лорду. Внезапно я услышал странные звуки и, оборотив голову, увидел, как странный человек в белом шарфе и воинском вооружении разговаривает о чём-то с человеком в рясе, который при ближайшем знакомстве оказался лордом. Разговорившись с последним со всевозможным почтением, я получил высокое позволение отужинать с ним в его покоях сегодня вечером. А позднее мой друг рассказал мне, что у них произошла стычка с местным мужичьём, весьма воинственно настроенным. "В общем, - говорил он, - если и иметь посредника, то только этого человека в красном шарфе, которого ты видел только что. Следует отметить, что в башне я слышал странный звук, ни на что не похожий, этот звук был мне незнаком, он был так тих, что, казалось, сквозил где-то на задворках сознания. Однако я придал этому больше значение (как впрочем, я уже привык придавать большое значение любой мелочи) и рассказал друзьям. Вечером Освальд попросил меня походатайствовать за Бенедикта перед лордом. Мне и самому стало жаль несчастного, который был приговорён, пусть и заслуженно, к наказанию, но к слишком, на мой взгляд, суровому. Мне даже не пришлось упражняться в красноречии, чтобы с чувством расписать лорду за ужином мои соображения касательно священника, и - о чудо! - он пообещал отпустить его, взяв с меня обещание написать в его честь балладу. Я был вне себя от радости, и написать балладу, особенно длинную - что было для меня в новинку - показалось мне тогда сущим пустяком в сравнении с тем, что я выполнил свою, пусть маленькую, но миссию, и теперь человек не лишится жизни из-за какой-то глупости, которые мы все горазды совершать. Я засел за балладу, хотя у меня вышло всё из рук вон плохо, учитывая то впечатление, которое на меня произвёл лорд. Он, кстати, любил много читать: в его библиотеке я насчитал несколько десятков отборных книг, в том числе и книги по монстрологии. Балладу я в итоге написал, местами хорошо, местами - уж на очень взыскательный слух - не без шероховатостей, но хоть что-то. Тем временем наш охотник вернулся с охоты, рассказав о том, что упустил косулю. Вечер прошёл так же, как и все остальные, и я заснул с чистой совестью, зная, что ещё одна душа будет завтра спасена. Снилась мне поразительной красоты музыка, которую я иногда слышал в своих детских снах. К утру я проснулся обновлённым. С улицы раздавался гомон толпы людей. Выглянув за дверь, мы увидели, как жители города собрались у лобного места, явно приветствуя какое-то зрелище. Оно и верно: закутанного в продранную рясу мужчину стражники подвели к помосту, рядом с ними вышагивал лорд, напустив на себя самый важный вид. Вот, кстати, почему у меня и не получалось идти против совести и приукрашивать деяния правителя: и на второй взгляд он казался не очень-то заслуживающим тех почестей, о которых хотел услышать о себе.
Николай Шальнов
Сообщение: 1945
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
тэги: ностальжи, сумасшедший дом для непослушных дев викторианской эпохи, сказки о жизни, светлые гении
Фантазий нежная богиня Откуда вас таким извергла? Навзрыд рыдает герцогиня На коде вашего аллегро. Она кричит. Бегите к ней. Но Моцарту видней.
...Его соперникам по нраву Подсыпать яд ему в обиде. Он благодарно пьет отраву, Поскольку ангелы все видят. Как ни кричи ему: "Не пей!" Но Моцарту видней.
Лора Бочарова
Вспомнила Рита про своё пребывание в сумасшедшем доме для непослушных дев викторианской эпохи. Вот ведь что поразительно: Россия - единственная страна, где люди имеют колоссальную внутреннюю свободу, ту, что ценил Шопенгауэр, а все так и рвутся за границу. Как и в Москву, впрочем: одних только Ритиных знакомых туда унеслось человек двадцать. И это только у Риты. Резиновая она, что ли, эта Москва - прут, как саранча... В жисть туда не поеду. Есть в Рите что-то христово-невестинское: ей нужно что-то особенное, чтобы любовь до гроба, и чтобы дружба тоже до гроба, и в этих странных грёзах, когда всё кажется прекраснее, чем есть на самом деле, она ищет что-то, ищет и никак не может найти... Впрочем, своя романтика есть даже в сумасшедшем доме для непослушных дев викторианской эпохи, особенно когда Рита ввела в моду оглашать его скорбные стены фантазиями Баха и удивительными сонатами Бетховена, и даже не сообразила поначалу, что подарила людям радость... Плакали, хлопали, и Рита тогда не была так тщеславна, она напоминала себе скромную послушницу, простодушную монахиню времён раннего христианства... И поэтому вышла она оттуда, пусть и оставшись в этом заведении навсегда в душе, с лёгким сердцем - когда герой не оказался героем, а светлый гений полинял перед взором наградившей его нечеловеческим блеском.
Николай Шальнов
Сообщение: 1946
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
Отправлено: 02.11.14 00:26. Заголовок: тэги: старые мастера..
тэги: старые мастера, искусство вечно
Вспомнила Рита про Баха.
Николай Шальнов
Сообщение: 1947
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
...В тот миг, когда злодей настигнет нас - вся вера Вернется нам, и вновь воскликнем мы: - Вперед! Как на заре веков мы отплывали в Перу, Авророю лица приветствуя восход...
Посмотрела Рита замечательный документальный фильм о последнем плаванье Христофора Колумба. Как мало Рита знала об этом человеке! Стычки с индейцами, торговля золотом, мятежи, эпидемии, ураганы, предательство и благородство, неизвестные европейцам древесные черви, которые превращают корабль в труху - малая часть того, что пришлось пережить Колумбу за всё время его путешествий к берегам Нового Света. Жаль мужика: умер, всеми забытый, развенчанный в славе конкистадора, разочаровавшийся во всём... И всё же в этом есть своё величие - он до конца искал свой путь в Индию. Такова цена открытия. Фильм прекрасный, подробно описывается то, как велись бои, оружие индейцев, особенности торговли, взаимоотношения колонизаторов и туземного населения. Порадовала забавная история про то, как Колумб надурил местное население, предсказав лунное затмение, и они стали приносить ему еду с просьбами умилостивить своих богов - они приняли путешественника за шамана... В общем, стоящая вещь, если бы кто-нибудь делал по этой передаче настолку или словеску, материала было бы предостаточно. Фильм тут: http://science-film.ru/film/10625/
Николай Шальнов
Сообщение: 1950
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
"Прежде, чем появилась ты, Белла, моя жизнь походила на безлунную ночь. Очень темную, но с редкими отблесками звездного света и разума, и затем ты стрельнула поперек моего неба подобно метеору. Внезапно все стало, словно объятое огнем; появился блеск, возникла красота. Когда ты исчезла, когда метеор упал вниз к горизонту, все покрылось мраком. Ничего не изменилось, но мои глаза были ослеплены светом. Я больше не мог видеть звезды. И больше не стало ничего"
Николай Шальнов
Сообщение: 1951
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 4
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума