И они пали в его объятия, и осыпали его поцелуями, и отвели во дворец, где облекли его в дивные одежды, и возложили на его голову корону, и дали ему в руки скипетр, и он стал властелином города, который стоял на берегу реки. И он был справедлив и милосерд ко всем. Он изгнал злого Волшебника, а Лесорубу и его жене послал богатые дары, а сыновей их сделал вельможами. И он не дозволял никому обращаться жестоко с птицами и лесными зверями и всех учил добру, любви и милосердию. И он кормил голодных и сирых и одевал нагих, и в стране его всегда царили мир и благоденствие.
Но правил он недолго. Слишком велики были его муки, слишком тяжкому подвергся он испытанию — и спустя три года он умер. А преемник его был тираном.
Сообщение: 3630
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
Отправлено: 13.12.16 19:32. Заголовок: тэги: ролевые игры, ..
тэги: ролевые игры, авторитетные фигуры
Интересный артефакт - статья Лоры о куклах Барби и о некотором другом. Вот ведь чёрт, а ведь один из методов рассмотрения феномена Лоры у Риты как раз-таки и заключался в том, чтобы лицезреть её как некий символ для поклонения и обожания...
Кукольный Дом
Этот текст является вынужденным. Запертый в поленнице партизан, в прошлом учитель старших классов по литературе, будучи окружен фрицами, открывает огонь из пулемета, презрев гуманизм. И когда он стреляет - он освобождается, потому что ведет справедливый отстрел врага. Гибель его очевидна, так как фрицев больше. Но отсиживаться в поленнице ниже чести и кодекса строителя коммунизма.
Я хочу рассказать правду о куклах Барби. Кто они, где находятся, и что мне до них.
Как и всякая драматическая история, эта началась с глупости. Глупостью является мое глупое положение в ролевой среде. Пока я починяла свой примус, неведомые мне силы за моей спиной сколотили пьедестал, и водрузили туда меня вместе с примусом, которому придался некий священный статус. Обнаружив это, я долго смеялась, после чего стала это игнорировать, ибо любая борьба за независимость на данном поле либо разжигает страсти, либо воспринимается как кокетство. Итак, если вас почитают как символ, а не понимают как человека - на это надо плевать.
Потому что никто же не ждал, чтобы я всерьез полагала, что должна оплатить работу плотников, маляров и гимнопевцев. А если кто-то полагал и даже на это рассчитывал - кто он после этого?
Далее драма моей жизни развивалась таким образом, что многие мои человеческие реакции, жесты, слова и оценки, в силу символичности моего статуса, перестали означать то, что должны - комментарий человека на его будничную жизнь. Они превратились в прерогативы, манифесты, обвинительные или оправдательные приговоры. С содроганием я обнаружила, что мое имя - это бренд, мои частные эстетические вкусы формируют моду, а мое равнодушие к чему-либо либо кому-либо плодит обиженных. Одним словом, я обнаружила себя на территории некой духовной борьбы в качестве артефакта. Исправить эту ситуацию коротким и громким криком "Идите в жопу!" оказалось невозможно. Потому что канон русской культуры прост - герой всегда скромен и готов откреститься от внимания окружающих, ему не нужна слава, он живет чужой жизнью и умирает молодым. После чего его памятник золотится и принимает ходоков с гвоздиками. И о ГвОздиках. Если герой не хочет умирать молодым - ему помогут из преклонения перед традицией.
Суть дела. После окончания моей игры "Сильмариллион-Экстрим" на провокационный вопрос - не хочу ли я что-то сказать своим игрокам - после двух попыток ответа, которые не удовлетворили вопросившего, я ответила: "У меня было на игре 500 кукол Барби, они делали, что положено, и я полностью удовлетворена". Этот ответ вопросившего также полностью удовлетворил, потому давал право начать раскачивать мой постамент. Нельзя сказать, что я этого не предвидела. Я сказала эту фразу, потому что для спросившего меня настал час ее услышать, а также оттого, что нет ничего любопытнее человеческой натуры. Проявиться она не замедлила - так в самое скорое время эта фраза стала достоянием широчайших кругов ролевой публики вне контекста, и публика смаковала ее и мою низость очень долго, и частично не может успокоиться до сих пор. Основания для гнева следующие: "Я верил в вас как в бога, а вы лгали мне всю жизнь".
По прошествии года драма моей жизни привела меня к изумительному выводу - фраза моя оказалась правдивой, а надежды на людей - ошибочными. Ошибка была совершена в 17 лет. Именно тогда мне показалось, что можно делать нечто совместное с людьми и не становиться пищей для них.
Итак, куклы Барби. Их основное отличительное качество отнюдь не игрушечность и не ведомость. Их основное отличие - эстетизм. Кукла Барби представляет из себя некий мучительный канон, на который ориентируются девочки, моря себя голодом, вожделея длинных ног и красивых нарядов. Кукла Барби - это тиран, навевающий сны о чем-то большем. Как в нее играть - непонятно. Ее можно только нарядить, посадить перед собой и вздыхать о недоступной красоте. Разумеется, она заставляет страдать.
Мой "Сильмариллион" представлял из себя пространство тоски об утраченной красоте и попытку эту красоту поймать (и очевидно этих Барби плодил, однако тогда это никому было неведомо). Как мастер я сделала все возможное, чтобы обеспечить результат - малевала галерею фотошопных эльфей, наряжала их в шмотки, рисовала гербы и писала мучительные загрузочные тексты, одним словом, мне не в чем себя упрекнуть. Я сделала из игроков эстетические объекты. Результат превзошел мои ожидания. Позиция "эстетического объекта" весьма тяжела и весьма требовательна, и я отдавала себе отчет, что выдержать в игре ее напряжение трудно. Поэтому внимание мое в игре было приковано только к этому напряжению - напряжению живых людей, а не персонажей эпоса, и уж тем более не "игрушек". Преодоление людьми этого напряжения и воплощение ими мифа об утраченной красоте само по себе - победа, и само по себе - награда. Благодарить их за участие и труды, безусловно, хороший тон. Но от него разит неискренностью (профанацией), словно ты нанял рабочих, и теперь их благодаришь. К тому же глупо думать, что 500 человек приехали играть в эльфов, только чтобы я посмотрела это кино. Все, кто посчитал себя обойденными признанием их заслуг, могут не горевать - все записано, впечатано и запомнено.
Слова о куклах Барби появились у меня лишь сейчас, год спустя.
Отчего многие игроки думают, что мастер должен что-то им лично? Например, обеспечить костер с едой или теплое одеяло? Ну ладно - на одеяла и костры мастер может бросить особую техническую команду, призванную спасать сирот. Но отчего многие игроки полагают, что мастер должен им духовного огня более, чем прочим? Отчего они ждут, что мастер обязан внимательнейшим образом вникать в личные проблемы игроков, по возможности решая их за него самого, его родителей, супругов и священников? Мастер - не задушевный психолог, не спаситель, не исповедник, не доменная печь, не сексопатолог и не бог из машины - он техническая единица игры. Мастеру не нужны ни паразиты-нахлебники, ни истошные почитатели, ни непрошенные советчики. Ему нужды сотрудники. Мастер - это первый из равных, потому что где нет равенства - там нет ни понимания, ни творческой свободы. Мастер становится мастером оттого, что никто другой для него, как для потенциального игрока, желаемой игры не сделал.
К несчастью я вынуждена констатировать, что способных к равенству в ролевой среде крайне мало. Зато много потенциальных покемонов, основной смысл жизни которых - сколачивать чужие постаменты (реализуя мазохистскую тягу русского человека к рабству, недовыдавленного текстами Чехова) и впоследствии эти постаменты равнять с землей, в лучших традициях вечной перестройки. Это такая игра в пи-ар, тоже ролевая в своей основе. Часть первая "Стань звездой". Часть вторая "Тени исчезают в полдень". Часть третья "Падение Нуменора". Энергией создающихся и впоследствии распадающихся авторитетов покемоны питаются. В первой части трилогии весьма энергично и вкусно открытие нового, где еще никто не топтался. Во второй - завоевание внимания и причастность к кормушке. В третьей - поглощение останков. Я не люблю вас, покемоны, поймете вы меня или нет. Я не хочу кормить вас, потому что кормить паразитов - стыдно и опасно для здоровья организма (игровой субкультуры). Оставайтесь голодными.
Куклы Барби лучше покемонов, потому что они красивы и вполне самодостаточны. Это вечные, самозародившиеся "эстетические объекты". Но они недоступны как сотрудники, так как вся их жизнь подчинена нарциссизму - они являют только себя и свои комплексы власти, и это все, что они могут. В этом же качестве они заполняют различные ниши - от подиумов до игр.
Ролевое движение изобилует куклами Барби. Они всегда спрашивают "А какую Главную роль вы можете предложить Мне Лично (= с моей красотой и неординарностью)?" и "Сделайте с моей Ролью еще что-нибудь, чтобы она показала меня во всем блеске, чтобы все рыдали, я готов ради этого на все!" и "Вы видели, как замечательно я сыграл Роль? Не правда ли? Не правда ли ?? А вам понравилось? Как это вы не смотрели только на меня??! А ведь что-то же, наверное, я сделал не так?.." Они заставляют меня страдать. Не оттого, что я хочу быть на них похожа и не оттого, что их красота недоступна, а оттого, что они позиционируют себя как материал. Невыносимо полнокровно общаться с людьми, которые ведут себя в жанре "поимейте меня, пожалуйста". Так как ясно: поимеешь - будет крик ("Да, батенька, вот тут вы дали маху" - "Как это??! Это же мастер-урод меня поставил в такие условия! С такой боевкой!.. С таким Сауроном!.. С такой командой!.. С такой погодой на полигоне!.. "). Не поимеешь - смертная обида (не возжелали иметь = отвергли). Я желаю вам, дорогие куклы, вывернуть глаза изнутри наружу, и стать режиссерами собственной жизни как в игре, так и вне нее. Иначе строить Тирионы будет не с кем.
Все вышесказанное имеет отношение только к играм, и актуально только внутри игр - на этапе их создания, проведения и анализа. Вне ролевой игры каждый волен быть куклой Барби или презирать ее - это меня не касается.
Дорогие куклы Барби. Если вы узнали себя в моем описании - значит, вы существуете не только в моей голове. Не расстраивайтесь, что вы куклы Барби. На вас равняется наше подрастающее поколение. Вы искушаете его своей болезненной красотой, внушительным списком главных ролей и готовностью на что угодно. Что же до того, чтобы в вас играть - поверьте, это совершенно невозможно.
P.S Я вполне отдаю себе отчет, что после прочтения этого текста поднимется крик и полетят щепки. Конечно, хотелось бы, чтобы я осталась жива в качестве возможного сотрудника или человека, не презирающего людей. Однако жанр фэнтази, в котором все мы существуем, бесконечно далек от научной фантастики.
Сообщение: 3632
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
Отправлено: 13.12.16 22:15. Заголовок: тэги: музыка, люди ..
тэги: музыка, люди
Максим Симонов, парниша из Москвы, с которым Рита по скайпу болтает иногда, играет "Пиратов Карибского моря". Пепел дальних странствий, надо это выражение в тэг поставить ^^ Дети - цветы жизни, это факт.
"...Первая сказка - «Племянник чародея» - рассказывает о Сотворении мира, «Лев, колдунья и платяной шкаф» - о предательстве, Искуплении через Распятие и о Воскресении Христа. Сказка «Принц Каспиан» - о вере в невидимого Христа. «Конь и его мальчик» - о постепенном открытии Христа человеком. «Покоритель зари или плавание на край света» - о жизни в Церкви и важности покаяния, «Серебряное кресло» – о необходимости соблюдать Божию заповедь. Седьмая сказка - «Последняя битва» – об Антихристе, Втором Пришествии Христовом, о Страшном Суде и Небесном Иерусалиме. В «Последней битве» действие начинается с того, что обезьян Хитр наряжает ослика Недотепу в львиную шкуру, выдавая его за Великого Льва Аслана. Фальшивый Аслан начинает отдавать такие страшные приказы, что жители Нарнии не знают, что им делать и кому верить. Нарнию охватывает ужас. Хитр пытается убедить жителей Нарнии в том, что жестокая и кровожадная богиня Таш и Аслан – это одно и то же лицо, и преуспевает в этом. Многие нарнианцы переходят на сторону демоницы по имени Таш. Разгорается решающая битва сил добра и зла между нарнианцами и поклоняющимися демону тарханцами. Битва заканчивается с приходом Аслана и воцарением прекрасного мира.
Евангельская основа «Хроник Нарнии» очевидна. В них есть и полемика с атеизмом («Серебряное кресло»), и притча о покаянии (Аслан, сдирающий шкуру дракона с мальчика Юстеса в «Повелителе зари»). Создатель мира Нарнии – золотой, сияющий, добрый и мудрый лев Аслан. Как писал в своих письмах читателям сам К.С. Льюис, «...Имя я взял из “Тысячи и одной ночи”. Так по-тюркски будет лев. Сам я произношу Аслан. Разумеется, я имел в виду Льва от колена Иудина (Откр. 5.5)».
Но самое удивительное заключается в следующем - несмотря на то, что в детских сказках Льюисом затронуты такие важные теологические темы, это нисколько не мешает восприятию волшебного мира сказки. В «Хрониках Нарнии» нет сухой дидактики – напротив, каждая строчка в ней дышит любовью, чудесами и Божьим светом.
Невозможно не влюбиться в эту сказку – настолько увлекателен сюжет, да и весь мир волшебной страны Нарнии, сотворенный песней Аслана – Великого Льва. Кто-то очень удачно заметил, что «Хроники Нарнии» написаны с любовью о Книге Любви - Евангелии». За день до своей смерти, 21 ноября 1963, Льюис напишет мальчику Филиппу: «Забавно, что все дети, которые мне пишут, сразу видят, кто такой Аслан, а взрослые — никогда!»
Обнаружила Рита сегодня у себя на компе аудиокнигу "Хроники Нарнии" (скачала когда-то), причём все части. Такой чтец попался хороший, да ещё всё это с музыкой и с шумом моря и криком чаек (Рита слушала "Покорителя зари"), что Рита впала в нирвану часа на два. Как важно в нашей жизни беспечальное созерцание, оказывается! Эта сказкотерапия будто бы преобразила мир Риты на это недолгое время, он будто бы стал таким, каким видела Рита своё идеальное детство.
Сообщение: 3636
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
Отправлено: 15.12.16 00:03. Заголовок: тэги: ролевые игры ..
тэги: ролевые игры
http://qopt.org/pasha/pdf/azraphel.pdf - дипломная работа Белоконь О. А. "Психологические возможности ролевой игры в адаптации человека к нестандартным ситуациям на примере ролевой игры "Сильмариллион-экстрим" (той самой, о которой Лора писала в своей статье "Кукольный дом" (см. пост в самом верху)).
"Сильмариллион-экстрим (Сильм-экстрим) – одиозная игра, проведенная в 2002 г. под Екатеринбургом (глав.мастер – Лора Бочарова). Временной отрезок игры – от Исхода Нолдор до Войны гнева (в реальном времени – 6 дней).
Жанр – боевик. Стиль – модерн (из заявления МГ), в реальности было скорей ближе к психологическому триллеру.
Это будет игра без правил...
Этот мир состоит из любви, и пощады не будет...
Все взаправду, все по-настоящему. «Когда все стереотипы наполнены мясом, глубиной и жизнью, есть некая уверенность, что в результате получится живой миф, а не отыгрыш».
На игре было много настоящего: захват кораблей, штурм Михайловской запруды с рюкзаками и знаменами, пробуждение Людей с первыми лучами солнца, возведение крепостей и пределов в игровое время, лодки (настоящие лодки через настоящий водоем!) с мертвыми до Валинора, Палаты Намо, страшный и мучительный Ангбанд, где не убивают, потому что мертвый "ребенок Эру" - это потеря для Врага, гномьи копи, чаша надежды, которую создали сами игроки, и которую Турин носил в Ангбанд, а Моргот наполнил ее кровью трех народов (чаша гнева переполнилась), конный въезд Феанора в крепость брата своего Финголфина с целью примирения, и т.д.
А также, к сожалению, была и настоящая травма глаза, с последующей его потерей. С тех пор многие мастера уделяют особое внимание защите глаз у лучников, гуманизаторам на стрелах и натяжению тетивы.
Фишки игры – отсутствие экономики, магии, мертвяка. «Главное оружие – красота». Саурона, барлогов, слуг Моргота нельзя было убить оружием в поединке – только бросившись голой грудью на амбразуру и забрать с собой в небытие. Герой должен был умереть в бессмысленном и беспощадном подвиге.
Споры вокруг этой игры не утихают с самого момента ее проведения. Говорят, что на игре были перейдены пределы дозволенного, и что этот мир больше никогда не станет прежним.
Ангбанд
Основным камнем преткновения, об который поломали более 9000 копий, стал Ангбанд – игротехническая локация, проверявший на прочность эльфов и людей, попавших в их застенки.
На игре задача ангбандского игротехника сводилась к тому, чтобы "сломать" персонажа-эльфа, заставить оступиться, сделать неправильный выбор и т. д. и т.п. Для этого, кроме действий, применяемых непосредственно к игроку, были введены дополнительные меры психологического давления. Весь персонал Ангбанда в в обязательном порядке должен был носить маски в присутствии эльфов. Соблюдалась "ангбандская эстетика", антикрасота: как в костюмах персонажей (от кичевых до страшных), постройках (ушла масса темной таффеты, на стенах некоторых помещений были написаны неприличные слова), так и в общении. Плюс строгая иерархия Ангбанда и беспрекословное подчинение низших высшим (полное отсутствие свободы и принцип "бей своих, чтоб чужие боялись").
Физическое воздействие на игрока было не такое уж и страшное: грубое обезличенное обращение, привязывание в неудобной позе, имитация порки, минимальные удобства (на ночевку в лагерь старались не отпускать, кормили крашенной в несъедобный цвет овсянкой, без соли и сахара). Убийство эльфа было крайне нежелательно и применялось как крайняя мера, для особо стойких героев (распятие на воротах). Таких героев за всю игру было штук 5.
Давили в основном на мозг. Каждого новоприбывшего сначала "пробовали" на слабые места, а потом пускали "в работу", добиваясь промашки - неосторожного слова или поступка, противоречащего "эльфийской сути", неверного выбора. Все этапы записывались (бюрократия была жуткая). Методы применялись разные: от унижений или игры в "хорошего и плохого полицейского", до многочасовых допросов, когда "следователи" работали посменно и предоставления решения чужой участи. Все личные воздействия были направлены на персонажа, а не на игрока.
Некоторые утверждают, что степень и физического и психологического воздействия контролировалась, у игрока спрашивали согласия перед применением более-менее жестких мер. Учитывались медицинские противопоказания (типа, мне нельзя сидеть на земле, у меня почки больные). Никого не остригли (хотя хотели) и прикид никому не испортили. (пруфф) Спасибо, мол, сказать надо.
Говорят, что по замыслу автора, Ангбанд должен был работать с персонажем, а не с игроком, и сделать все, чтобы персонаж уверовал в то, что он в плену у черного врага. Однако впоследствии методы работы игротехников сравнивались с экспериментом Ф.Зимбардо и его коллег, проведенном в Стэнфордском университете в начале 70-х (тема эксперимента - связано ли жестокое обращение с заключенными в тюрьмах с личными особенностями надзирателей).
Однако более чем в половине отзывов об игре упоминаются психологические травмы, полученные игроками от посещения Ангбанда, а также говорится о том, что игротехникам тоже пришлось нелегко. Собственно, после этой игры и пошли нескончаемые разговоры об этической стороне игр и о грани между игрой и жизнью. С тех пор появилось в РИ и понятие «психотстойник» - место, где игрок может спокойно посидеть и справиться с истерикой и прийти в себя.
После завершения игры глав.мастер произнесла фразу, которая настолько же одиозна, сколь и сама игра: «У меня на игре было 500 кукол Барби, они делали, что полагается, и я полностью удовлетворена». Потом Лора нписала длинную статью о том, что она под этим подразумевала и почему такое было сказано, но фраза произнесена и записана, и теперь ее и топором не вырубить".
тэги: звезда в шоке, авторитетные фигуры, сумасшедший дом для непослушных дев викторианской эпохи, ролевые игры
Полистала тут Рита эту диссертацию про "Сильмариллион-Экстрим" и пришла в тихий ужас. Если всё то, что там описано про игру - правда, то слава Мерлину, что Риту Бог миловал не посетить сие мероприятие. По-видимому, вопрос о пределах допустимого на игре поставили не только "Хогвартские сезоны". Рита небогата на опыт ролевых игр, она по большей части ограничивалась выездами на небольшие полигонки и кабинетными исследованиями. Однако, наверное, Ритина шизофрения развилась бы в более тяжёлые формы, очутись она в Ангбанде Лориной игры - говорят, там люди некоторые не помнят целиком своё время нахождения в его игровых пыточных, и это здоровые психически люди!.. Нет, конечно, те ужасы, пусть и ролевые, что там творились, и от описания которых у Риты захватило дух, как это было когда-то при прочтении "120 дней Содома", ничуть не умаляет авторитета Лоры как Мастера и Гуманиста, однако вообще желательно бы близко к подобным формам изменённого состояния сознания не подходить. Это чревато, равно как чревато расстройствами психики, например, частый просмотр фильмов ужасов. Конечно, мир амбивалентен, и, закрывая глаза на его тёмную сторону, мы можем оказаться в плену иллюзий. Но в мире достаточно зла, чтобы делать из него объект достоверного моделирования, именно этого Рита, как начинающий мастер, избегала в своих словесках. Однако даже на её игре, которая была поставлена на основе Ритиной флаффной "Златовласки", этой вечно сентиментальной истории, игроки умудрились довести классическую, блестяще отыгранную Гермиону до состояния разъярённой фурии, когда персонаж забыл о своих вечных целях и только и стремился, что отомстить Седрику Диггори за то, что он подговорил группу пуффендуйцев её изнасиловать. Было не очень приятно в это играть, товарищи, даже если Рита и не стала тогда препятствовать подобному развитию событий, ссылаясь на то, что игроки в её мире вольны были делать всё, что хотели. Ролевые игры на то и ролевые, чтобы не сближаться с реальностью настолько плотно. Может быть, конечно, Рита и ошибается. Наверняка ошибается, ведь современная ролевая подразумевает глубокий отыгрыш и серьёзное погружение в роль, и Рита сама это культивировала в своё время. Даже мастера тут не виноваты, те самые, которых козлами обзывают обычно. Игроки: играйте, но не заигрывайтесь, иначе грозит вам, возможно, оказаться когда-нибудь в палате жёлтого дома вместе с Ритой Скитер и её Прытким Пером. Вот тогда-то и начнётся самое интересное!..
Интересно стало Рите, несмотря на то, что она редко рефлексирует по поводу своего творчества (развивает тщеславие и вообще это не очень скромно), тем более, когда оно довольно древнее, что привлекает читателей в этом её произведении, одном из ряда других по миру "Нарнии"? Нахватало больше лайков, чем все остальные стихи (относительно). Рита попыталась в этом разобраться - из чистого любопытства, что же такое она там применила, что понравилось публике. Чтобы можно было потом использовать. Стихотворение тут: Скрытый текст
Сон из далёкого прошлого
Прошло немало смертных лет, Но снова бред ночи бессонной На все вопросы дал ответ Видением страны привольной.
То странная была страна: Звезда восходит за звездою, И мнится Питеру, одна Зовёт его за стены моря.
И слышит Сьюзен пенье труб И рога древнего воззванье, За клубом всходит к небу клуб - Костров неспящих зов сигнальный.
И видит Люси, как идёт По лесу колдовскому фавн И то, как весь нарнийский род Венчает род людской как равных.
И чует Эдмунд аромат Страниц забытой книги знаний, И вспоминает он закат И разговоры, и признанья,
И блеск сокровищниц, и звон Во тьме безлунной злых мечей, Колдуньи Белой льдистый трон И хладный мрак её очей.
Особо мыслями небогата Рита. Писала она это, когда было грустно и хотелось написать хоть что-то, так что тут особым вдохновением она не блистала. Образ страны, когда-то волшебной, а теперь позабытой ввиду взросления - чем не грустная поэтическая нотка? Взрослые дети видят сон о безвозвратно утраченном. Каждое четверостишие (начиная со второго) начинается с одного и того же зачина, отличающегося лишь качеством воспринимаемого - Питеру мнится, Сьюзен слышит, Люси видит, Эдмунд чует. Этакая "твёрдая дуга, неизменная и поступательная". Ну, с Питером особо Рита не напрягалась, просто вспомнила выражение Аслана: "пока звёзды не упадут с небес" и вдохновилась образом девушки-звезды из эпопеи ( https://www.youtube.com/watch?v=lJs0vglz0a4 ). Стены моря - это то, что увидели путешествующие на борту "Покорителя зари" в конце плавания - водную стену, окружающую страну Аслана. Далее Рита описывала то, что непосредственно связано с персонажами: у Сьюзан её ценность - рог, у Люси ценность является первая дружба, которую она завела в Нарнии, Эдмунду памятно всё, в особенности образ Колдуньи - той, что дважды искушала его (в первой части и потом в третьей, в стране иллюзий) и имеет к нему непосредственное отношение. Про злые мечи в темноте - их Рита позаимствовала из "Наполеона" Пушкина, это показалось Рите довольно драматическим, а про "хладный мрак очей" Колдуньи - из образа Тильды Свинтон, у неё там необычайно выразительные глаза, глубокие, точно омуты. А может быть, всё дело в обыкновенной лаконичности, которая часто столь чужда Рите в её пространных стихомыслеизлияниях.
Вот что писала одна дама, знаток и ценитель творчества Льюиса, в отзыве к этому стихотворению:
>>> Замечательный однако стих. Вы передали дух каждого из них: Питер-пассионарий, которому идти за звездами естественней, чем в булочную за хлебом, Сьюзен, ветер вольный и дикий, которая, мысля забыть, время от времени обнаруживает в своей крови перебродивший сигнал своего же Рога, Люси, созданье доброты, королева и просто хороший друг, и Эдмунд, у которого худшие и лучшие воспоминанья в жизни связаны с одним и тем же. Они стоят на берегу, а за спиной у них - Каэр Параваль, сверкающий желтым, оранжевым, лиловым в отсветах заката. Они не видят Четырехтронный, им лишь уходящее в море солнце да ветер, но он там, их замок...
<...>
цитата:
Хорошо и романтично сказано, как будто про меня) Наверное, самый сильный ход Льюиса в том, что он их потом убил для этого мира и поместил туда, с чем более всего были родственны их души.
Ну, Питер и правда такой) А если и Вы пассионарны - вот откуда чистота и волшебство Ваших стихов) Да, этот ход очень сильный. Немного смазанный из-за того, как он... м-м... топорно, что ли? - обыграл выбор Сьюзен, и из-за того, что обезличил в известной степени персонажей, заставив их быть декорацией конца мира, а не частью этого. Вот за это обидно. А так - это замечательная книга, там много сильных моментов. Например, та же "амнезия" (ну, то, что в Нарнии они забывали Англию, и наоборот, помнили свои жизни и там и там как во сне). Амнезия - это как бы новая жизнь. В Нарнии они забыли Англию (почти совсем) и потому смогли долго и плодотворно править. И наоборот, когда они вернулись из Нарнии, они помнили ее как, скажем, помнят детство люди нашего возраста (я, если что, школу уже кончила), и потому могли спокойно и нормально жить в Англии (помните, когда они попали в развалины Каэр Параваля, они на ходу вспоминали что и как, а Питер даже прочел Сью что-то вроде лекции о замках и жизни в них, попеняв, что она уже все позабыла). Вот это очень интересный и сильный момент: у Питера, Сьюзен, Эдмунда и Люси как бы две ипостаси - Короли и Певенси. Но, вместе с тем, Короли - как бы большая часть их души. Потому что то, что было до войны, до того, как они попали в Нарнию как бы стерто Второй мировой, обнулено. И, получается, что Нарния - большая часть их жизни, там они прожили пятнадцать лет + вытянули ее для Каспиана на разрыве и отдали. А в Англии они (после того, как попали в Нарнию, остальное, помните, не считается) они прожили девять лет. И в этом одна из причин притягательности Певенси: великие короли, первооткрыватели (потом эту ветвь передали Диггори и Полли, но изначально этого не было), дети, чье детсво кончилось раньше срока (без Нарнии), чьей удел - ведьма-война, люди, оставившие большую часть души (Питер - так точно) в другом мире, люди выбравшие родной мир, но ушедшие туда, куда звали их память и души (не считая Сью). Англия - мир более сложный, более старый, менее благородный, но все же родной. Нарния - мир их детства, мир, где они многому научились, и они знают, что их время там прошло. Ну, это как с Маугли - "ты и наш, и не наш, ты из джунглей, и не из джунглей, но я люблю тебя; ты должен жить там, где живет твоя кровь, ты сам видишь, что не можешь иначе, но если понадобиться помощь - приходи, и знай: джунгли принадлежат тебе и только тебе". Очень интересная, глубокая, сильная история. Потому-то Певенси так любимы - они первые, кого мы видим в Нарнии, и самые трагичные из детей Адама и Евы, помогавших этой стране. Как-то так...
Сообщение: 3639
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
Отправлено: 15.12.16 23:19. Заголовок: тэги: искусство вечн..
тэги: искусство вечно
День сумрачен, небесный свод суров. Скитальцем на ветру стоишь упругом – О новой буре думаешь с испугом, О старой ли, уже ломавшей кров? О свежем урожае сорняков, Голодном дне с его ненужным плугом, О ночи ли, когда воспрял ты духом, Бесплодную надежду поборов?
Чертополох был колким, но потом Ряды живых оград окрасил белым – Шипы смиряет Время тьмой и сном! Тот пух осенним днём осиротелым Невеста унесёт в свой тихий дом, Чтоб свадебную умягчить постель им.
Покряхтела тут Рита ради красоты мира, понавырезав снежинок для украшения помещения. Думала, первый блин выйдет комом, так нет же! Вышло что-то вроде кельтского креста, который Рита налепила на нитку, на которой держится большой красный шар, прицепленный за люстру. Язычество рулит!! Нет, ну никак Рита не может поверить в то, что, сложив бумагу вот так: Скрытый текст
возможно так ровно вырезать снежинку, как на рисунке снизу вышло. Бумага так просто не порежется из-за толщины сложенного листа. Ну, может, конечно, умельцы такие или какой-то особый метод есть, а, может, просто бумага о-о-очень тонкая, не знаю.
Акростих (Роза Доссон / Джек Доссон) на вечный фильм. С приятелем смотрели, приятель смотрел впервые, причём Рита показала ему кадры тонущего "Титаника", а тот и рад был прокомментировать их со всевозможным юмором. Нет, этот фильм никогда до конца не прочувствуешь, если смотреть его с конца, это будет та же история, что и с этими чуваками, которые исследовали заброшенный лайнер ради "Сердца Океана" - этой трагедии они до рассказа Розы до конца не прочувствовали. Хотя, может, это и правильно, и не обязательно очередной раз мучить себя подобным потрясением. И всё же эта история прекрасна, всякий раз переживается заново.
Рассвет, непорочен и чист, восходил над землёю, Он видел кошмар, что оставила ночь для зари. Заря - златокудрая Эос, дочь моря, что блещет стеною, А светом своим достигает подводных глубин, -
Доселе не видела столь безотрадной картины, Отныне и впредь не увидеть ей больше её: Стенанья и скорбь, и холодные, горькие льдины, Суровый урок, человечеству данный... Полёт Очнувшихся звёзд от кошмара ночи непроглядной, Несущих сиянье ракет, не нашедших ответ,
/
Дрожащих отсветами, стывших на глади зеркальной - Жестокий предутренний жизни бегущей привет. Есть дни - вспоминаешь про это без боли, Когда понимаешь, что смерть не конец, что тогда
До боли знакомый мой мир раскололся, но роли Отныне навек поменялись - и тем я жива. Суровый знак смерти не властен над памятью, равно Суровое время не властно в любви, человек. Отдав океану того, кто мне был самым главным, - Не Память с Любовью, - с тем Сердце пребудет вовек.
тэги: юмор «Все эти тупые буржуа, без конца твердящие слова: «безнравственно, безнравственность, нравственное искусство» и другие глупости, напоминают мне Луизу Вильдье, шлюху ценой в 5 франков, которая однажды за компанию со мной отправилась в Лувр, где никогда прежде не была, и там принялась краснеть, прикрывать лицо руками и, поминутно дёргая меня за рукав, вопрошала перед бессмертными статуями и полотнами: «Да разве можно выставлять на всеобщее обозрение такие неприличности?»
Как-то тётю Риты, которая должна была организовать мероприятие для мэра нашего Ironburg`а, очень возмутило, что оно должно было проходить в помещении с нарисованными на стенах голыми ангелочками. Тогда Рита над этим посмеялась, а потом поняла, что, в общем-то, этот пошлый поп-арт Возрождения не стал изысканнее со временем. Из всего, что было выдано Рите Яндексом на запрос по этой теме, Рите понравились всего несколько работ, остальные за их вычурностью, помпезностью или неказисто прилепленными крылышками на накачанные телеса Риту не удовлетворили. Или у неё слишком завышенные требования к тому, чему подражает жизнь - к искусству? А как может быть совершенным то, чьё отражение столь несовершенно? Вот, в общем, судите сами об эстетических пристрастиях Риты Скитер о соразмерности и полнокровии с претензией на концептуальность: Скрытый текст
<...> 1. Формирование и отличительные черты эстетизма
<...>
1.2 Теория эстетизма
Английская литература в последнее десятилетие XIX века, подобно другим европейским литературам, оказалась, пусть хоть и ненадолго, во власти декадантских умонастроений. Декаданс стал общим наименованием кризисных явлений европейской культуры 2-й половины XIX – начала XX вв., отмеченных настроениями безнадёжности, неприятия жизни, тенденциями индивидуализма. Ряд черт декаданства связывает и некоторые направления XX в., объединяемые понятием модернизм. Эта идея декаданса начинается с Ш.Л. Монтескьё, а дальше, после Дезире Нисарда – французского писателя и критика она была взята критиками как термин для оскорбления романтизма в целом. В дальнейшем писатели стали использовать этот термин как отличительный знак гордости, отрицание банального и пошлого.
Декаденство – сложное и противоречивое явление, источником которого является кризис общественного мирового сознания, растерянность многих художников перед резкими социальными противостояниями буржуазной действительности, перед революцией, массовыми волнениями и движениями, в которых многие художники-декаденты видели слепую, разрушительную силу истории. Иногда декаданство рассматривают как термин, означающий культурное и психофизическое обеднение и вырождение. С точки зрения декаданства любые формы общественного социального прогресса и классовой борьбы преследуют грубо утилитарные цели и должны быть отвергнуты. Среди характерных отличительных черт выделяют субъективизм, уход от общественности, аморализм, доходящий до абсурда, отрицающий всякие ранее сформировавшиеся моральные устои и традиции; преобладание формы, глубокий индивидуализм, достаточно сложный по своей природе, которому свойственно разочарование, усталость, безнадежность, подчеркивающий свободу личности, ее первостепенность и независимость; стремление к стилизации и эстетизации. Основа учения заключается в неприятии мира как такового. И в это время получает широкое развитие теория эстетизма. В качестве самостоятельного культурного течения эстетизм сформировался во Франции в середине XIX в. Основателями его считают Т. Готье, Г. Флобера и братьев Э. и Ж. Гонкур. Однако основные постулаты эстетизма возникли еще в эпоху греко-римского эллинизма, затем найдя яркое отражение в средневековой культуре Дальнего Востока. В целом эстетизм являет собой утверждение абсолютной красоты в качестве наивысшей ценности, красоты, которая не связана с реальностью и представляет собой смысл жизни человека. В Англии эстетизм получил развитие в викторианскую эпоху последней четверти прошлого столетия и стал своеобразной реакцией на натурализм, викторианство и изменение массового сознания под воздействием естественнонаучных открытий. Эстетизм не был исключительно художественным течением, у него была разработана своя отдельная эстетическая концепция, теория и этика.
Эстетизм – своего рода реакция на капиталистическое развитие, связанное с научно-технической революцией и промышленным прогрессом. Основа теории была положена Ч. Дарвином (“Происхождение видов путем естественного отбора”, 1859) и Г. Спенсером с его “социальным дарвинизмом” в работах “Принципы социологии” (1876-1896) и “Принципы этики” (1879-1893). Стоит заметить, что в это время в Англии получила широкое распространение философия Ф. Ницше, утверждавшая сильную личность, ненависть к социализму и резкое неприятие войны. Таким образом, философия Г. Спенсера и Ф. Ницше сильно повлияли на британский шовинизм. Эстетизм стал определенной формой жизни в Великобритании, нормой поведения, мировоззрения и отношения к жизненным приоритетам. В основу легло высказанное главным героем романа Ф. М. Достоевского “Идиот” утверждение: “Красота спасет мир“. Но, по мнению эстетов, эта красота должна быть особенной, отличной от пустой обывательщины.
Эстетизм взывает к жизни гедонизм, стремление радоваться жизни и красоте, растворенной в ней. Гедонизм представлялся в виде эстетической позиции, провозглашавшей наслаждение высшим благом, к которому сводится человеческое существование. Начало гедонизма было положено еще в Древней Греции, где стремление к ежеминутному наслаждению рассматривалось как движущее начало в человеке. Наибольшее развитие гедонизм получил в Англии в последнее десятилетие XIX века, пройдя две стадии. Первая из них – активное эпикурейство, провозглашавшее активность, полноценность жизни, не признавая абсурда и имморализма. Этой точки зрения придерживался и У. Патер, учитель О. Уайльда. Но творчество О. Уайльда более склонно ко второму, пассивному эпикурейству, основанному на отсутствии всяких ценностей, на пышной галантности, дендизме и даже шокировании. Теория гедонизма тесно связана с эпатированием отживших моралей и ценностей, с провозглашением свободы везде и во всем.“Модно — это то, что носишь сам”, — говорит лорд Горинг в пьесе О. Уайльда “Идеальный муж”. Художники-эстеты считали отказ искусства от политических и гражданских тем проявлением и непременным условием свободы творчества.
Понимание свободы личности неотделимо от эстетизации индивидуализма, а культ красоты как высшей ценности зачастую проникнут аморализмом. Английский эстетизм – это самая яркая форма эстетизма, многие теории и положения которой, будучи однажды разработанными в Англии, продолжают проявляться и действовать в других странах и других направлениях, включая романтизм и модернизм, объединенных отрывом искусства от повседневных социальных проблем. Основу учения эстетов составляет создание чистого искусства, самоценного, не связанного с серой повседневностью. Цель искусства – отражение и воссоздание прекрасного. Оно должно служить во имя отдельной личности, не обремененное морализаторством и пустым дидактизмом. Отсюда следует, что искусство не возможно без хорошо развитой фантазии и воображения, иначе оно будет отображать скучную обыденность со всем своим прагматизмом, которую ничего не стоит предвосхитить. Эстетизм часто связывает искусство с музыкой, тем самым разделяя их и называя музыку первоосновой.
Искусство не должно преследовать никаких целей, и поэтому основным лозунгом эстетов является “ Искусство для Искусства “ (“ Artforart’ssake“). Искусство всегда должно быть изящно и гармонично и свободно от морали, политики и религии. Эстетизм предлагает организовать жизнь по законам искусства, тем самым эстетизировав ее. Идея, к которой приходят декаданты, – “переживание ради переживания”, и здесь они понимают любое переживание без ограничения, во имя прекрасного, абстрактного, сложного, размытого и непонятного. Эстетизм провозглашал свободу абсолютно во всем: в жизни, в одежде, отношениях между людьми, поведении и общении.
Постоянными темами являются мотивы небытия и смерти, тоска по духовным ценностям и идеалам, разочарование, неудовлетворенность бытом, существующей жизнью, ее полное неприятие. Причина, по их мнению, кроется во всем человечестве, тесно связанном с его историческим прошлым. Художник находится в постоянном поиске идеального, вечного наслаждения. В этом проявляется принцип “двойного бытия”, постоянного разочарования и мистицизма. Не найдя прекрасного в жизни, осознав предельности человеческой жизни со всем ее прагматизмом, ничего не остается, как только переступить заведомо установленную грань, чтобы начать все заново. 1.3 Эстетизм в творчестве Оскара Уайльда
“К искусству я относился, как к наивысшей деятельности; жизнь я считал одним из проявлений творчества”.
Оскара Уайльда по праву считают первым эстетом Европы и “апостолом Красоты“. Идеи взглядов О. Уайльда испытали влияния разных западноевропейских литераторов. Его авторитетами были Эдгар Аллан По, Шарль Бодлер, Теофиль Готье. В молодости его привлекали учения Джона Рескина, культивирующие индивидуализм, подчеркнуто выделявший “ я “, в противовес викторианству и утилитаризму, и наделенный глубокой моралью. В своей эстетике Дж. Рескин объединил идеи античности и средневековья, просветительства и романтизма, видя в них истоки истинности и народности. Его волновала проблема идеала, идея нравственного воздействия, оказываемого искусством, а также поэтизация творческого процесса. Размышляя над истинной природой искусства, он выделял понятие “художественной правды”, отличной от обычного подражания и наделенной осмыслением, некоторой долей субъективности. В связи с этим произведения могут быть “идеальными”, отражающими объективную реальность, обработанную воображением автора, являясь выражением его духа, и “неидеальными”. Дж. Рескин, в отличие от О. Уайльда, не проводил границы между искусством и жизнью, искусством и наукой. Он также признавал “натуральное” искусство, постигающее правду жизни и подлинно изображающее ее. Он отрицал чисто интеллектуальный подход к красоте, которая имеет божественную природу. Дж. Рескин видел красоту во всем, и его философия носила несколько материалистический характер. Помимо этого его эстетика выражала интерес к человеку и его нравственности. Прекрасное должно было воспитывать в человеке нравственность и стремление к духовному самосовершенствованию. Ничего лучшего для произведения не может быть, как изображение природы, пейзажа, проникнутого чувствами радости и переживания. Его эстетика была тесно связана с этикой, как искусство с прекрасным, а красота с правдой и непорочностью. Но здесь и разошлись его взгляды с У. Патером и молодым О. Уайльдом, придерживавшимися принципа независимости красоты от морали и считавшими жизнь и природу отображением искусства.
Ярче всего нашли отражение в творчестве О. Уайльда взгляды оксфордского преподавателя Уолтера Патера с его работой “Очерки по истории Ренессанса“. У. Патер, как и Дж. Рескин, видел спасение в независимой, свободной личности, готовой противостоять буржуазным стандартам. Их угнетало обыденное стремление видеть все так, как оно есть на самом деле. Излишняя прямолинейность, откровенность со своим реализмом не находили место в теории У. Патера. В его понимании искусство должно стремиться к субъективизму, чтобы дать выход воображению художника, подстегнуть читателя принять участие в творческом процессе, который не должен быть строго нормированным по заранее установленным канонам. Поэтому У. Патер всегда следовал принципу: “Всегда гореть сильным, ярким, как самоцветный камень, пламенем, всегда сохранять в себе этот экстаз…” [12, p.287]. У. Патер видел выход из кризиса и неудовлетворенности в наслаждении искусством, которое должно быть глубоко субъективно и несвязанно с его идейным содержанием. Впоследствии и Оскар Уайльд руководствовался правилом У. Патера, стараясь привнести в свою жизнь как можно больше поэзии, служащей противоядием против буржуазной химеры. И не зря им был выбран протест, вылившийся в эстетизм и дендизм, своеобразное противопоставление действительности не только духовно и морально, но и внешне: длинные волосы, короткая бархатная куртка, отороченная тесьмой, тончайшая шелковая рубашка с широким отложным воротником, мягкий зеленый галстук, штаны из атласной ткани до колен, черные чулки и лакированные туфли с пряжками.
Впервые О. Уайльд сформулировал основные положения эстетической программы английского декаданса в лекции “Возрождение английского искусства“ (1882). Именно здесь впервые была разработана теория “чистого искусства“, название которой стало жизненным кредо эстетов. Мысль эстета – это постоянное движение, постоянный поиск, мгновенное столкновение разума и сердца. Мысль подвержена расплывчатости, нарушению динамики цвета, эмоций и ритма, в ней проявляется новый принцип “ сцепления “, конструирования и моделирования связей и отношений. Искусство не преследует определенных целей, оно направлено само на себя. Искусство воспринималось О. Уайльдом своего рода откровением. Кризису декаданса он противопоставлял ницшеанскую сильную личность, необузданное наслаждение жизнью. Искусство, по мнению У. Патера, “независимо от жизни и ведет к уходу от действительности в мир иллюзий и воображений, необычных по своей природе: прекрасных внешне и убогих морально”. Очень важна для эстетов форма, т.к. она должна быть подчинена высшим законам искусства. Автора должны интересовать мгновенные, яркие впечатления, вызванные сиюминутным событием. Создавая произведение, художник должен задуматься, будет ли оно отражать, воссоздавать прекрасное, вызывать наслаждение. Творчество не должно быть обременено повседневностью, оно всегда стремится в поисках прекрасного, идеального, безудержного. Эстетическая теория получила свое развитие в более поздних трактатах, написанных в излюбленной для О. Уайльда форме диалога-парадокса: “Перо, полотно и отрава“ (1889), “Упадок лжи: протест” (1889), “Критик как художник” (1890). Здесь О. Уайльд ставит границу между природой и искусством и жизнью и искусством. Он обвиняет искусство декаданса в недостатке фантазии, отсутствии свободного, ничем не скованного мышления. Художники-декаданты видят свою задачу в возрождении Ренессанса, т.к. сегодняшнее искусство утратило мастерство Лжи. Понятие Лжи рассматривается аллегорически, как художественный прием, степень гениальности художника и состоятельности произведения. Не зря О. Уайльд относит себя к обществу Усталых Гедонистов, носящих в петлице увядшую розу, символ красоты обреченной на гибель. Их не интересует повседневность, извечные темы, черпаемые из жизни, пресные и давно наскучившие. Критика должна быть направлена на постижение творчества как синтеза, раскрытие мира с другой, неизведанной стороны. Произведение должно восприниматься как сплав, органическое “сцепление“, способное воздействовать во всем своем единстве.
Гедонистическая теория Оскара Уайльда воспринимается как популяризированный “новый гедонизм“ У. Патера. Конец XIX в. Был принят как упадок чувственной культуры. Цель чувственного искусства – доставить тонкое наслаждение. Для этого оно должно быть эпатирующим, сенсационным, находящимся в постоянном поиске во имя развлечения и увеселения. Отсюда отрыв от всякой морали и беспредельная свобода. Основная идея – не достижение удовольствия, а удовольствие достижения, удовольствие переживания, “переживание ради переживания”. Эстеты, исповедующие гедонизм, учат воспринимать каждый миг во всей его полноте. Но гедонизм О. Уайльда несколько отличается от традиционного гедонистического миропонимания. Внося элемент субъективизма, культивируя отдельную личность, наделенную полной свободой, он тем самым открывает путь аморализму. На первом плане у него теперь чувственно-прекрасное, что не отрицает в некоторой степень и “нигилизм”, т.к. нет никаких моральных ценностей и приоритетов, исключая чувственные. Искусство воспринимается как сугубо рафинированное, что потом же приводит к абсурду.
Против упрощенного, вульгарного трактования должен выступать субъективный подход, довлеющий над объективным, дающий свободу каждому воспринимать данность индивидуально, согласно личностному мироощущению. Согласно с этим О. Уайльд вводит понятие творческой фантазии, иллюзии. Это теория была широко распространена в эпоху романтизма. Она нашла свое отражение в работах ряда философов и писателей. Впервые о воображение упоминается в трактате Френсиса Бекона “О достоинстве и приумножении наук”, где Ф. Бекон говорит о воображение как об одной из особенностей разумного организма, о ее способности создавать то, что никак не может существовать в действительности. Воображением также интересовались Томас Гоббс (трактат “Левиафан”) и Джон Локк (эссе “Опыт о человеческом разуме”). У этой теории были и свои противники в лице Джорджа Беркли и Джозефа Аддисона, утверждавших, что воображение – чистая иллюзия, мимолетное видение, вызванная зрительными образами и связанная лишь с чувственными восприятиями. С помощью воображения и фантазии не возможно постичь действительность как таковую и составить целостную картину мира. Тем не менее теория воображения получила широкое развитие и в эпоху классицизма. Важным этапом ее становления стала разработка ассоциативного принципа шотландским философом Дьюгалдом Стюартом. На основе этого принципа он разделял “фантазию” и “воображение”. Проблемы эстетики волновали и Фридриха Шлегеля (“Письма об эстетическом воспитании человека”, 1884). Концепции воображения у него предшествовала эстетическая игра: наслаждаясь прекрасным, е человека появляется позыв к игре, ведущий за собой необходимость воссоздания, преломленного через призму субъективного восприятия. Но вот подход Шеллинга не оказал сильного влияния на английский эстетизм, провозглашая основой воображения бессознательное. Для Оскара Уайльда непосредственным источником представлений о фантазии и воображении был Дж. Рескин, который в свою очередь сформировал свои взгляды под влиянием У. Вордсворта, С. Т. Кольриджа и Ли Ханта. Для романтиков было свойственно понятие “активной вселенной” (“activeuniverse”), которое можно постичь только через воображение. Воображение для них ни коим образом не связано с ложью, оно всегда правдиво и разумно, оно является высшей ступенью человеческой организации. Еще Г. Гегель выделил две стадии в воображении: “воспроизводящая” и ей предшествующая “ассоциирующая”. Романтики также разделяли “фантазию” и “воображение”, связывая последнее с непосредственным творческим актом, воспроизводящим вечное, непреходящее. Именно оно наделено созидательной функцией, именно ему свойственна динамизм и глубина познания пластического, рельефного и неопределенного материала. Фантазия же фиксирует поверхностные, мимолетные факты, не создавая их заново, а лишь несколько изменяя. У У. Вордсворта воображение – первооснова, и только оно может беспристрастно познать истину, отбросив все лишнее. Более основательно эти идеи были разработаны С. Т. Кольриджем, который ставил свой целью исследование различий этих двух понятий. Воображение у него обладает законодательной силой, в то время как фантазия представляет собой лишь составную часть памяти. Особое внимание С. Т. Кольридж уделял воспроизводящему принципу, который он называл “активным” из-за его творческой природы. Воображение, как и у У. Вордсворта, необходимо, чтобы создать новое искусство, “способное возбудить непреходящий интерес всего человечества“. Цель же – обычное представить в новом свете, вывести за рамки обыденного, обрамив яркими красками воображения, найти обычное в необычном и наоборот. Поэзия для них – источник постоянного наслаждения. Их не столько волнует содержание, сколько форма, построенная на принципе внутреннего единства, монолита всех компонентов. А правильно лишь то произведение, составные части которого взаимообусловлены, дополняют и поясняют друг друга. С. Т. Кольридж выделял два вида мышления: первичное и вторичное. Именно вторичное воображение нашло сильную поддержку со стороны О. Уайльда. Вторичное воображение является своеобразной созидающей силой. Оно имеет непосредственную связь с первичным, сознательным воображением. Но именно оно преобразует обычное видение предметов, разлагая и расчленяя, а затем заново синтезируя первичные впечатления. Следовательно, человек находится в постоянном созидании, тем самым освобождаясь от пустых условностей и сковывающей рассудочности. Под влиянием романтиком создавалась теория Дж. Рескина, однако в измененном ключе. У него воображение помимо всего было наделено религиозной и моральной самостоятельностью и способностью дискутировать с общепринятыми законами. Он, ссылаясь на труды Платона, признавал рациональную, высшую интеллектуальную сторону за воображением, нежели бессознательную. Дж. Рескин более детально разработал идеи, изложенные в “BiografiaLiteraria” С. Т. Кольриджа (“Литературная биография”, 1817). Основным принципом он видит достижение целостности, видении “бесконечного многообразия в тождестве”. Дж. Рескин объединяет взгляды романтиков и просветителей, что означает переход к реалистическому направлению. Открытие было сделано Ли Хантом, выделившим музыкальность в качестве неотъемлемой составляющей любого произведения, не зависимо от того, относиться к живописи, литературе или другому виду искусства. Воображение по своей сути многофункционально. Важнейшая из его функций ассоциативная, синтезирующая. Это возможность соотносить и соединять сходные и несходные предметы действительности. Созданное посредствам воображения всегда натурально, т.к. частные несовершенства компенсируются принципом “целого в многообразии”. Не менее важная функция аналитическая, которая предшествует соединению в творческом акте и отличает воображение от фантазии глубиной восприятия, соотнесенной с внутренней стороной постигаемого. Особое место занимает осмысливающая функция, открывающая “подводные течения” в незначительных явлениях. На этом уровне происходит выход к фантастическому или гротескному, символическому воображениям.
Свое влияние оказала на О. Уайльда и школа прерафаэлитов, упрочившая изящность и изысканность, ориентировавшаяся в своем творчестве на дорафаэлевское искусство раннего Возрождения. Им была характерна в некоторой степени эстетизация средневековой культуры, культа старины, беспросветного мрака и готики. Их искусство подчинено канонам строгости и простоты. Прерафаэлитизм был частью постромантического движения. Основным принцип прерафаэлитов был бунт против викторианства и академического искусства. Это движение нужно рассматривать как часть общеевропейского протеста. Прерафаэлитизм в первую очередь ассоциируется с такими именами, как Д. Г. Россетти, Х. Хант, Дж. Э. Миллес, Т. Вулнер и Ф. Д. Стивенс. Прерафаэлитов получили поддержку Джона Рескина, который не относил себя к этой школе, но теоретически оформил это направление как в литературе, так и в живописи. Прерафаэлиты стремились быть верными натуре, осуждая утилитаризм и находясь в поиске правды, мечты и идеала красоты. Деятельность этой школы послужила отправной точкой в формировании нового искусства, совершив революцию. Прерафаэлитам нужен был новый человек, раскрепощенный и свободный, стремящийся к приобщению к прекрасному и протестующий против убожества и уродства индустриального общества. Они стремились к синтезу искусств, в английском варианте – синтез литературы и живописи, чтобы впечатление, вызванное полотном, вызывало поэтическую ассоциацию. Художник в их понимании должен быть всесторонне одарен и, раскрывая свою одаренность, осуществлять синтез. Их особенно привлекал сплав различных видов искусств.
Идея органической взаимосвязи литературы и живописи еще в романтическом сознании стал необходимым критерием подлинности искусства. Оказалось, что живопись, пейзажная и не только, способна откликнуться на лирику и литературу в целом. Они подчинены одним и тем же канонам, и у них есть общие структурные начала. Этот был высказан и ранее, в эпоху Ренессанса и в XVIII веке. Было даже сформировано терминологическое образование для этого учения – utpicturapoesis, что означает “поэзия как живопись”. Эти слова были заимствованы из поэтического послания Горация “Об искусстве поэзии” (“Arspoetica”, 19 BC). Живопись стали понимать наряду с поэзией, в качестве её младшей сестры, которых объединяет, в первую очередь, сила воображения. В это время были популярны труды такие, как “Трактат о живописи” Леонардо да Винчи, “Речи об искусстве” Джошуа Рейнольдса, “Лекции о живописи” (“LecturesonPainting”, 1811). Сам Дж. Рескин возражал против “небрежного и нелогичного обыкновения противопоставлять живопись поэзии вместо того, чтобы рассматривать их вместе”. Эти оба искусства обладают равной возможностью в выражении чувств прекрасного и благородного, и живопись можно прочесть, но нужно знать, как это сделать. Эти два вида искусств обладают общими структурными началами, представленными в виде единого органического монолита, который отражает природу во всех её пониманиях, во всех её многообразных формах. Природа как таковая, включая природу живых существ, в том числе и человека, – это система, в которой отражено единство во всем её многообразии, целое, состоящее из соотношения частей. Литературе и живописи присущи общие структурные элементы: звук, цвет, линия, ритмичность. Они же наделены символической образностью. Красота непременно ассоциируется с четкими извилистыми линиями, закругленными и витиеватыми, в особенности те, что устремлены к бесконечности. Очень важен ритм, он способен более точно выразить всю глубину человеческих страстей, сделав это ярко и последовательно. К живописцам можно применить тот же критерий степени талантливости – способность доставить удовольствие, рождая прекрасные образы. По-настоящему постичь живопись во всей её полноте способен только человек, наделенный поэтическим дарованием. В двух этих видах искусствах возможно превращение фантазии в воображение, что является наивысшим совершенством в творчестве. Фантастика – не основной конфликт, но она его заостряет, делает более ярким и глобальным. В архитектонике произведения особое место занимает музыка, выраженная ритмически и по средствам цвета. В музыке каждой ноте, каждому звуку соответствует своя цветовая гамма, которая может ассоциироваться с печалью, грустью, негодованием либо радостью, безудержным ликованием. Подлинный пейзаж – это всегда пейзаж человеческой души, переживаний, страстей соотнесенных с человеком. Как живопись, так и литература для достижения своего совершенства должны соответствовать “натуралистическому идеалу” (theNaturalistIdeal), т.е. стремиться к реализму и высшей степени воображения, не фантазии, что может быть названо как “осмысливающее” воображение. Как и эстеты, прерафаэлиты возвышали сиюминутность, отдельный момент человеческой драмы. Но не стоит объединять деятельность прерафаэлитов и эстетизм У. Патера, литературного критика, говорившего, что “искусство не дает нам ничего, кроме сознания высшей ценности каждого уходящего момента”. Их нисколько не привлекало credoэстетов “искусство для искусства”, и уж в особенности утверждение о бесцельности искусства, которое должно раскрывать драматизм человеческих переживаний. Джон Рескин оценил их откровенность, минутную увлеченность и изображение мечты. Искусство – острая критика, способ воздействия на действительность с позиций красоты. Эти позиции были взяты у Д. Китса и У. Блейка, видевших смысл поэзии в том, чтобы творить красоту, а красота – единственная истина. Но эстетизм Оскара Уайльда был более радикален, испытав влияние У. Патера и придерживаясь взгляда о том, что “жизнь слишком серьезна, чтобы о ней говорить серьезно“.
Творчество О. Уайльда сопряжено с парадоксализмом, “общие места навыворот”, что объясняется противоречием самому себе, неожиданностью, непредсказуемостью поступков и оригинальным, экстравагантным способом мышления. Его называли “ужасным ребенком“ своего времени. Некоторые критики видели под стремлением показать прекрасное и мимолетное несостоятельность всей теории и неспособность бороться с “вывихами” века. В лице О. Уайльда видели порок и плоть “неправды“, скрывающиеся под маской совершенства. Когда “искусство принимает жизнь, как часть своего исходного материала, воссоздает ее, придает ей свежие формы, изобретает, придумывает, мечтает и ограждает себя от реальности непроницаемой преградой из изящного слога”, считает О.Уайльд, тогда художник достигает истинных целей. О. Уайльд положил начало нового искусства, утверждая, что Искусство – зеркало, которое отражает того, кто в него смотрится, а не жизнь или природу. Литература О. Уайльда рассчитана на избранного читателя, она элитарна и рафинирована. Сам бы он не сильно обиделся, если бы его поняли далеко не все. Еще в молодости он сформировался для себя девиз: гении всегда возвышаются над массами, подчиняясь лишь своим собственным законам. Критерий гениальности для него – это степень эстетизации. Оскара Уайльда по праву называют “Принц парадокс”. Многие литераторы видят в нем лишь просто-напросто позу, обычную рисовку.
Для О. Уайльда жизнь – это эксперимент, постоянная игра, которая будет все более очевидной в работах постмодернистов. Применение принципа игры в произведении тесно с работой Йохана Хейзинга “Человек играющий” (“HomoLudens”,1938), выдвинувшего идею двуединства культуры и игры. В этой философии “игра становится образом подвижных взаимодействий, устанавливающих и преобразующих связи элементов бытия”. Эта идея была воспринята Фридрихом Ницше и разработана более Жаком Деррида. Поиск выхода в игре, в эксперименте связан с усталостью, дисгармоничностью в естественной жизни. Это находит отражение в театральности, в гротесковом миросозерцании, нелинейном, многомерном способе мышления. Жизнь должна испытать, изведать все и при этом остаться неизменной. Здесь теория творчества и жизнь самого О. Уайльда разошлись. Профессия художника для него – это воплощение переживания. Он предпочитал изображение чувств самим чувствам. Художник не моралист, он не ставит перед собой задачи доказать. Он свободен в своих начинаниях, но всегда создает лишь абсолютно прекрасное, стремясь через него раскрыть человека, себя. “Во всяком искусстве всегда есть то, что лежит на поверхности, и символ”, хранящий в себе ключ, шифр для истинного прочтения. <...>
Заметки Риты из ономатологических наблюдений на контексте межличностных отношений и просто размышлений.
У Флоренского: "[Михаил] 1924.VIII.25. У Миш вид давно знакомых - с первого же взгляда на Мишу кажется, что видел их и давно давно знаком с ним. Огненное по возможности и очень духовное имя по своей природе, но могущее в неподходящих условиях давать тяжеловесность и неуклюжесть (как рыба на суше или, точнее, как намокшая птица), - Михаил". Рита заметила, что Флоренский наверняка не зря сделал такой акцент: "Тот другой признак, который необходимо иметь в виду, будем ли мы говорить о Михаиле или медведе, есть горячность. Медведь - добродушный увалень, но он же и весьма ловок и яростен, когда придет время. Характерна для него не просто его неповоротливость и тяжеловесность, а двойственность его природы, окружившей внутреннюю яростность тяжелым мохнатым обличием. Так же и в Михаиле: было бы крайней ошибкой думать о вялости его темперамента, о внутренней медлительности и заторможенности душевных движений. Вопреки обычному толкованию, Михаил вовсе не флегматик, и стихия его отнюдь не вода, а огонь, благодетельно ли греющий или яростно жгущий, но сухое и горячее начало, а не влажное и холодное". Рита видит, что Михаил, возможно, кажется или пытается казаться флегматиком, либо это требует от него условие культуры, но это таит в себе потенциальный взрыв. Любопытно, что говорит об этом сам Михаил:
>>> хотел бы я быть яростно жгучим
Далее Дмитрий, который "вспоминал детство", швыряясь петардами, Рита так и не сумела отговорить его от этого безобразия. "Действительно, в Дмитрии весьма определенно сказывается его связь с землею, и чрез землю - с Землею-Матерью. Но насколько первая очевидна и выражена, настолько же вторая живет в нем, как тончайший привкус, и преимущественно в детстве. Скорее даже, материнство Земли вьется около Дмитрия и самим им смутно чается, как заветная и дорогая, но почти утраченная святыня детства". И про "тончайший и от природы безупречным вкус" очень верно, судя по выбору музыкальных произведений на музыкотерапии.
В Константине."В Константине наиболее характерен какой-то немотивированный каприз, нетерпеливость к бытию, в том числе и к самому себе, нервическая реакция на жизнь, воля к непостоянству. Это человек, который сам не знает, чего он хочет глубинно, а потому и длительно хочет; и, начав в определенной тональности, он вдруг, без модуляций, переходит в другую, оборвав первую с каким-то словно раздражением, не то на других, не то на себя, что связался с нею. <...> Константин - натура одаренная и, главным образом, тонкою чувствительностью ко всяким духам и всяким внушениям. Он мгновенно распознается в самых тонких оттенках и вкусах, но его чуткость пассивная, и похожа на женскую. Он гордится своею чуткостью и привыкает считать ее за единственное достойное качество, за признак превосходства, утонченности, исключительности. Он не видит других качеств и достоинств, кроме изысканности. Но не имея в душе долга, он вообще лишен и тех переживаний, которые длятся долго. Импрессионизм - его стихия". Интересно, что картины импрессионистов "представляли лишь позитивные стороны жизни, не затрагивая социальные проблемы, в том числе такие как голод, болезни, смерть. Это привело позже к расколу среди самих импрессионистов". Импрессионизм сквозит в самой манере поведения Константина.
Сообщение: 3646
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
Отправлено: 20.12.16 23:09. Заголовок: тэги: ролевые игры ..
тэги: ролевые игры
Этот отчёт Лоры ( http://www.kulichki.com/tolkien/arhiv/games/2002/silmlora.shtml ) выпал на запрос "Концепция ролевой игры "Сильмариллион-экстрим". Сама Лора писала о ней так: "Мой "Сильмариллион" представлял из себя пространство тоски об утраченной красоте и попытку эту красоту поймать". Риту подобная тема привлекала всегда, и захотелось узнать поподробнее, может, где-то это расписано, как это бывает обычно, когда создают общую вводную к игре, чтобы дать понять, что там, собственно, будет. По ходу, имелся в виду Валинор и утраченное блаженство, с ним связанное. Рита всегда старалась выписывать эту идею в своих стихах, поскольку этому миру всегда не хватает красоты. Очень интересно было почитать, несмотря на то, что относительно истории ролевых игр в России это - дела давно минувших дней, но ведь то, что делает Лора, бессмертно, не так ли? Рита ещё пешком под стол ходила, когда материализовалось это мероприятие. Некоторые моменты особенно привлекли внимание. Например, этот:
>>> Все результаты налицо. Никто из тех, кто считает Валинор безлюдным, неуютным, лишенном пил, еды, палаток, костров и родных стен не показался там с пилой, едой и палаткой до начала игры. Кто-то обещал электролампочки на Дерева и очень хотел эти Дерева делать. Где тот герой?
Два Древа на "Падении Гондолина", оренской игре по Толкину, обклеили серебряной и золотой фольгой, и все были счастливы. "Круто, наверное, было бы с лампочками", - подумала Рита, но потом, подумав ещё о том, что неплохо было бы как-нибудь изобразить свет-росу Древ, вспомнила про дождь, которым обычно украшают ёлки, но тогда бы эти Древа были копиями новогодних красавиц, это уже не то.
>>> Но игра - слабо контролируемый процесс. Обе преждевременные смерти, например, Финголфина и Финрода доставили кучу горестей как Ангбанду (по факту обвинений), как Валинору (по факту смерти и безутешности), так и лично мне. Я их обильно полила слезами. <...> Никто не знал, что в хвосте колонны, патронируемой балрогом, окажется Финрод, и что он развернется. Оба могли рационально отсидеться в кустах и там вспомнить, что их час еще не пробил. Маэдрос мог не вызывать на бой Кархарота. Но это была бы не игра, а позор. Наблюдения. Театралка - это иногда необходимо, но неприятно. Слава героям!
Интересно, как моделировали боевые способности Кархарота? У волка-то кроме когтей и зубов сражаться нечем, а у эльфов мечи хотя бы есть и прочее оружие... Но все эти мастерские финтифлюшки далеки от Риты, светят, как свет Амана или Сильмарилла в челе Эарендила, недосягаемым светом.
Перечитала Рита отрывки из "Сильмариллиона", до этого во сне расписывала своей преподавательнице английского все его прелести - этот почти летописный язык, возвышенный слог и всяческие литературные приёмы, которые Рита так любит обнаруживать в нём. Действительно, возвышающее дух творение, отдельные эпизоды можно отдать скульпторам для рассмотрения - Мелиан над телом Тингола, Морвен у надгробного камня своих детей, Лютиэн с Наугламиром на шее, Эарендил в алмазной пыли Тириона... "Дети Хурина" - это прямо-таки как нарицательное, все ведь умерли... Вообще история Хурина очень трогательная, до слёз, у Толкина был драматический талант, это факт. Вот, оказывается, новая книга Профессора выходит в свет. "Берен и Лютиэн" ( http://meownauts.com/4-maya-vyiydet-novaya-kniga-dzhona-r-r-tolkina-beren-i-lyutien/ )
4 мая 2017 года в издательстве Harper Collins выходит роман «Берен и Лютиэн» (Beren and Lúthien), который по кусочкам из оригинальных и достаточно подробных рукописей отца собрал Джонатан Толкин. Ещё одно путешествие в древнюю историю Средиземья.
Книга расскажет о трагической истории любви человека Берена и Лютиэн, бессмертной эльфийки. Ранее их история была затронута в одной из основных частей «Сильмариллиона», а теперь будет опубликована в качестве отдельного романа. Помимо этого в романе будет затронута тема первобытного зла Средиземья — Мелькора, который был первым Тёмным Лордом и первоисточником Зла. Позже наследие Мелькора ощущалось и во «Властелине Колец». К примеру, Погибелью Дурина был Балрог — демоническое существо, что бежало во время падения Мелькора и затаилось в подземелье Мории, где впоследствии было обнаружено гномами. Именно с ним сталкивается Братство Кольца, когда проходит через подземелья Мории, где Гендальф, произнося знаменитую фразу: «Ты не пройдёшь!!!» побеждает монстра.
Правой рукой Мелькора был Саурон, который после смерти своего хозяина стал вторым Тёмным Лордом и создал Кольцо Всевластия. Именно с этими злыми врагами — Мелькором и его приспешниками — придётся столкнуться главному герою Берену, когда эльфийский Лорд поручает ему задание — ограбить первого Тёмного Лорда и выкрасть один из трёх драгоценных камней, чтобы заслужить руку принцессы Лютиэн.
Это второй из трёх так называемых «легендарных романов», которые планирует выпустить Кристофер. Первым был роман «Дети Хурина», третий — The Fall of Gondolin, — расскажет о падении последнего королевства эльфов-нолдор, дата выхода пока неизвестна. Тем временем, Beren and Lúthien выйдет в оформлении Аллана Ли, с его же цветными внутренними иллюстрациями.
P. S.: >>> Мелькора, который был первым Тёмным Лордом
Сообщение: 3648
Зарегистрирован: 21.01.11
Откуда: Россия, Оренбург
Отправлено: 22.12.16 19:49. Заголовок: тэги: ролевые игры, ..
тэги: ролевые игры, моя шокирующая жизнь
Попёрлась Рита к ролевикам вчера ночью – в буран, за город, из чистой любви к ролевому движению. Боже, слава Тебе за то, что ты даровал нам возможность мыслить аналогиями! Ведь только этим и занималась Рита, чтобы веселей было чесать через большое поле к месту назначения в небольшом леске на Красном Казачестве (это там у нас традиционное место слёта), сравнив этот переход сначала по щиколотку, а потом по колено в снегу с переходом нолдоров через Хелкараксэ. Эх!.. Идёт Рита и думает: "Слава тебе, Господи, что Ты дал мне ещё одну возможность увидеть тех, кого я люблю, после стольких лет треволнений и испытаний! Бедное сердце, сколько же ты выдержало за все эти годы, наплакалось, бедное, всласть... Может, и мило оттого иногда встречаться с теми, кто хоть отчасти, но близок тебе по духу…" В общем, поковырялась там Рита с дровами, пожевала свои замёрзшие яйца, сваренные вкрутую (без неприличностей!), заела всё это зажаренными сосисками, произнесла речь, где сообщила ролевикам, что рада быть членом ролевого движения, причём речь эта была, как Рите показалось, произнесена таким нудным голосом, что шуточки насчёт того, что лучше бы уж быть печенью ролевого движения, были там в самый раз. Назад чесала с одним челом-реконструктором, который сообщил ей о новой ролевой игре под Новотроицком, и кое-какие сведения касательно начала начал всего этого в Оренбургской области (Рите как летописцу интересно было, говорят, даже журнал выпускали орские ролевики). "Ролевое движение возрождается!" - ободрительно сообщил он. Ну, Рита, конечно, рада верить, она всегда любила эту тему и активно участвовала и в том, что некоторые называли в своё время "ролевым возрождением", и в ролевом лежании оного. Омрачило радость одно неказистое происшествие. У Риты заглох замок на куртке, и она засунула телефон в неглубокий карман штанов (над было замку заглохнуть именно сегодня!), а он и рад вывалиться в такси. Когда Рита обнаружила пропажу и дозвонилась до таксиста, этот нехороший человек заломил за трубку помимо цены вызова ещё пятьсот рублей, в этот момент в Рите заговорила гордость рода, и она едва не послала его ко всем чертям, оборвав связь. Добрая моя и кроткая матушка после того, как Рита ушла на работу, связалась с ним и выплатила енту сумму, причём ещё выслушала от него отповедь касательно того, откуда (с поля) он нас подобрал и что он на таких случаях наживается. Нет, Рита не держит зла, пусть, конечно, зарабатывает детишкам на молочишко, если совести хватает… Только его колышет ли (хотелось употребить другое слово), откуда он забирает людей, и вообще… Да Бог ему судья, дай-то мне, Господи, прощать так всех, как сейчас Рита его простила, чтобы не свариться в собственном дерьме. Ух. Вот так-то. Но то, что дарят порой эти волшебные ночи, когда оренские ролевики, которые знают друг друга лет по двадцать, а то и побольше, напоминают Рите те осенённые звёздами ночи её прекрасной юности, прекрасней чего, наверное, у неё не было ничего на свете, когда она впервые узнала о ролевых играх, Толкине, ле Гуин и прочих прелестях мифотворческой фантазии, непередаваемо! Это в сердце моём навсегда, товарищи.
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 9
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума